дразнил и терзал. Казалось, что ни о какой безопасности в доме больше не могло идти и речи. Теперь в любом углу, решётке вентиляции или в сливном отверстии Игорь опасался заметить один-единственный глаз, горящий белым светом.

А как бороться с тем, кто проходит сквозь запертые двери и проникает в трубы с лёгкость вездесущего таракана?

Лиля завозилась, недовольно загремела погремушкой, шлёпнув папу несколько раз ей по подбородку, а после вдруг вся сморщила, открыла ротик и начала плакать. Прикрыв глаза, Игорь шумно выдохнул. Все мысли из его головы вытеснила звуковая волна. Он так и сидел с закрытыми глазами, ведя успокаивающий счёт до десяти в голове, а дочка постепенно повышала голос.

Это было просто невозможно. Ни одного шанса на ведение осмысленного диалога с собой.

— Как у вас тут дела? — вытирая мокрые каштановые волосы полотенцем, спросила Саша, появляясь на пороге.

— Не стоит больше доверять мне Лилю, — хмуро ответил Игорь, отведя взгляд. — Я плохой отец. Не справляюсь со своими обязанностями, ты же видишь.

— С чего ты это взял?

— Она совсем не хочет со мной сидеть.

— И вовсе это не так, — успокаивающе произнесла Саша. — У неё кроме тебя и меня никого нет, мы для неё пока что — весь мир. И она любит нас обоих, пусть и капризничает.

Игорь неопределённо хмыкнул.

— Быть родителем — тяжёлый труд, — продолжила супруга. — Нельзя отступать после каждой маломальской неудачи. Всё же мы пестуем нового человека, формируем личность.

— Мне кажется, я вообще не создан быть хорошим родителем… — прошептал Игорь себе под нос. И маленькая плачущая Лиля, будто поняв смысл его слов, стала рыдать ещё пронзительнее.

Успокоилась девочка нескоро, лишь через час после купания и кормления. Саша с Игорем быстрее забрались в кровать и в этой блаженной тишине, по ощущениям, оба мгновенно заснули.

Но сон Игоря был хрупким стеклом, треснувшим, едва на него навалилась темнота молчаливой ночи. В пустой квартире чувствовалось чужое присутствие. Приподнявшись на локтях, Игорь с опаской окинул взглядом комнату. Сквозь неплотно задёрнутые шторы пробивался слабый луч света от уличного фонаря, он тянулся по полу и падал на дверной проём, рассеиваясь во мраке.

А из-за косяка кто-то выглядывал. Игорь не видел чётких очертаний фигуры, но яркий распахнутый глаз, горевший каким-то инопланетным белым светом, он заметил сразу. В мутном омуте белка беспокойно плавал крошечный зрачок, мечась по лицу Игоря с жадным блеском.

Не в силах выдавить из себя ни звука, мужчина до побелевших костяшек сжал одеяло. Созерцатель не двигался. Он лишь лукаво следил за своей жертвой, изучая её страхи.

На улице проехала машина, и свет фар зыбким миражом пробежал по стенам, на миг полностью выделив из темноты одинокую фигуру. Созерцатель был высокой худощавой тенью, наполовину скрывавшейся за косяком. На гладкой поверхности овальной головы виднелся единственный глаз, крупный и чуть сдвинутый к центру лица. Кроме него, ничего больше не было.

Сколько Игорь так просидел, играя с Созерцателем в гляделки, он не знал. Понимал лишь, что победа вряд ли будет за ним, но не мог прекратить пялиться на жуткого призрака. А тот, в свою очередь, не предпринимал попыток приблизиться, не моргал и упорно молчал.

Когда в стороне завозилась Лиля, начиная тихонько попискивать в колыбели, Игорь уже слабо понимал, спал он или всё же бодрствовал. Девочка стала хныкать куда громче, и сразу проснулась Саша. Включив настольную лампу, мать занялась ребёнком. А Игорь с удивлением понял, что в дверном проёме никого не было.

То ли свет спугнул тень, то ли плач малышки…

До утра он проспал крепко, и если Созерцатель и являлся вновь, то Игорь ни за что в жизни бы этого не заметил. Он был измотан от постоянного чувства тревоги, преследовавшего его.

Первым поднявшись по будильнику, Игорь поплёлся в ванную, шлёпая босыми ногами по ламинату. В коридоре его застигло врасплох острое чувство слежки и, осмотревшись, он с замиранием сердца заметил уплотнившуюся тень, выглядывавшую с кухни.

Остановившись, он изумлённо воззрился на Созерцателя. Теперь его присутствие в доме стало таким привычным, что приступ ужаса обволок разум с запозданием. А ведь этот призрак всё увереннее чувствовал себя у Игоря дома, не стесняясь расхаживать по квартире, где ему вздумается. Будто он становился полноправным жильцом, наравне с остальными членами семьи.

Неожиданная идея заставила Игоря сорваться обратно в комнату. Он схватил со стеллажа свой старенький, но горячо любимый «Никон», заброшенный на полку с началом семейной жизни из-за нехватки свободного времени, и вернувшись обратно, сделал пару быстрых снимков. Созерцатель всё ещё был на месте и покорно позволил себя запечатлеть.

Пока Игорь приближал на крошечном экране фотографию, со спины бесшумно подошла Саша.

— О, давно не видела тебя с камерой в руках! — удивилась она. — Увидел что-то стоящее?

У Игоря было всего несколько мгновений, чтобы решиться, и он, поколебавшись лишь миг, протянул фотоаппарат жене.

— Лучи солнца красиво падают через кухонное окно. Посмотри, какая игра света!

Он указал пальцем на дверной проём на снимке.

— А вот тут и вовсе, кажется, получилось поймать кусочек радуги.

— Да? — с сомнением протянула Саша, разглядывая фотографию. — Не вижу ничего подобного. Ты всё выдумываешь!

Игорь молчал, позволяя жене подробнее изучить снимок, на котором невооружённым взглядом можно было заметить чёрную тень с пламенеющим белым глазом, высунувшуюся с кухни. Но Саша ещё пару секунд посмотрела на фотографию без интереса и вернула фотоаппарат.

— Похоже, ты растерял свой навык!

Она слегка улыбнулась и, сцедив зевоту в кулак, вернулась к кроватке Лили, а Игорь остался в одиночестве и крайней степени озадаченности торчать в коридоре. Созерцатель сбежал с кухни, но на снимке он был. Игорь в который раз глянул на экранчик «Никона», и, к его священному ужасу, чернильное пятно наблюдателя медленно стало растворяться. Оно истончалось до тех пор, пока полностью не исчезло, оставив лишь пустое изображение озарённой солнцем кухни.

«Я схожу с ума!» — мысленно и с какой-то печальной обречённостью констатировал Игорь.

Он захватил «Никон» с собой на работу и в обеденный перерыв, когда коллеги дружным строем поспешили на штурм столовой, скинул снимки на компьютер, чтобы лучше их рассмотреть и прогнать через несколько программ. Но, как бы Игорь ни старался, Созерцатель не появлялся ни на одной из них. Он исчез с фотографий, не оставив и следа. И даже случайные любопытные коллеги, заглядывавшие в монитор Игоря, уверяли его, что снимком пустой кухни нынче никого не удивишь. И обязательно добавляли, что фотограф из него посредственный.

Путь до дома впервые занял у