в раю, — промурлыкал так, будто не он тут при смерти валялся еще несколько часов назад. — А ты мой голубоглазый ангел.

— Смотрю, вы себя неплохо чувствуете, — с усмешкой сказала я. Реакция необычная, признаю, но что только не вытворяют пациенты, когда приходят в сознание. Лучше уж так, чем обливаться слезами. Всегда терялась, когда взрослые мужчины начинали плакать как дети. Но говорят, что это реакция не на операцию, а на воспоминания о тварях, которые приходят из-за грани.

— Мог бы чувствовать себя еще лучше, если бы ты присоединилась ко мне, — и прижался потрескавшимися губами к запястью. Я хмыкнула. Какой резвый. Синие глаза посмотрели на меня с усмешкой. — Я тебя рассмешил?

А вот моя улыбка растаяла. Если раньше я считала, что мужчина бредит, то сейчас поняла, что он абсолютно в здравом уме. Я поспешила одернуть руку. Получилось слишком резко, и больной едва заметно поморщился. Извиняться не стала.

— Вы помните, как вас зовут? — спросила сухо, будто ничего и не было. Мужчина замер. — Не помните?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Ты можешь звать меня «любимый», — подумал мгновение и добавил: — или «милый». Как тебе больше нравится, малыш.

Я закатила глаза.

— Я буду звать вас «пациент», пока вы не вспомните свое имя или не назовете любое другое.

Но, кажется, мужчина меня уже не услышал. Глаза его закатились, и он отключился. Просканировав его голову повторно, поняла, что просто уснул.

— Спокойной ночи, милый, — передразнила я с улыбкой, поправила одеяло, заново укрыла руку, которой он удерживал мою, и окинула его задумчивым взглядом.

Когда он лежал на операционном столе, мне показалось, что рана его начала заживать. Так как это было невозможно, списала все на заряд, что прижег края. И хотя я хороший врач и заживление от ожога уж точно отличу, в тот момент я старалась об этом не думать. После операции мне так же показалось, что у него слишком быстрая регенерация, но тогда я была слишком вымотанная, чтобы не начать сомневаться в увиденном.

Но не думать сейчас не могла. То, как быстро он пришел в себя, подтверждало мелькнувшую ранее мысль о невозможной, просто невероятно быстрой регенерации тканей. В любом случае обязательно стоило расспросить его об этом, когда он очнется.

А сейчас мне и самой не помешало бы поспать. Я вышла из палаты, тихонько прикрыв за собой дверь.

Слава богам, до конца смены меня никто не потревожил, а рано утром пришла моя сменщица — Катарина.

Я дала ей немного измененный отчет, в котором умолчала об использовании доноров, но она, мельком глянув бумаги, с укоризной на меня посмотрела. Я только плечами пожала. Правила тут нарушали все понемногу. Не стоит человеческая жизнь того, чтобы чиновник в теплом мягком кресле одобрительно обо мне подумал. А наказать за откровенное вранье меня не смогут, слишком мелко, чтобы ехать с расследованием в далекий приграничный поселок практически в канун Нового года. А если и накажут, отделаюсь штрафом, невелика беда. Все равно уезжать отсюда я не планировала, а тут деньги тратить особо некуда. Так и копятся уже три года.

Также она предупредила меня о прибытии продуктового и почтового обоза, за что я была ей благодарна. Мне нужно было отправить родителям письмо. Знала, что рискую, но хотя бы раз в полгода приходилось, иначе они бы сошли с ума от беспокойства за меня. А я, в свою очередь, волновалась бы по этому поводу.

Навестив перед уходом пациентов (включая новенького), я ушла домой за письмом, на котором отсутствовал обратный адрес. Занеся его на почту, как мы называли небольшой простой ящик недалеко от украшенного каменными драконами храма (единственной местной достопримечательности), я вернулась в теплое нутро дома.

Спать мне уже не хотела, так что я решила провести выходной с пользой. Тщательно убравшись во всех комнатах, на ужин решила налепить пельменей! Включив тихонько магический передатчик, слушала бодрый голос диктора и незамысловатые, но популярные песни.

Вот парадокс: чем меньше в песне смысла, тем популярнее она становится. Но этот факт не мешал мне пританцовывать и старательно подпевать. Когда я была по локоть в муке и фарше, в дверь постучали. Я на миг замерла. Если кто-то стучит к врачу в разгар выходного дня, так еще и на границе миров, жди беды.

Поспешно вытерев руки о полотенце, не заботясь о том, что теперь мне нужно будет отстирывать жирные разводы, я, на ходу накидывая куртку, рывком распахнула дверь.

И пораженно замерла.

На пороге стоял (стоял! Сам!) мой новый пациент! Да он минимум неделю должен был в кровати проваляться и бульоном питаться!

— Как вы?.. — шокировано спросила и тут же сама себя перебила: — Что-то случилось?

То, что пришел только вчера вылеченный пациент, могло означать и то, что послать за мной больше некого. Я оттеснила мужчину и выглянула на улицу.

Тишь, гладь, да благодать. Я растерянно перевела взгляд на пациента. Он зябко кутался в короткую дубленку, явно с чужого, много меньшего плеча, которая едва ли по швам не трещала.

— Заходите, раз пришли. Замерзнете, — буркнула неприветливо и посторонилась. Мужчина без смущения прошел, с откровенным облегчением снял тесную дубленку.

— А у тебя уютно. — Он с любопытством осмотрелся. Свитер на нем тоже был не по размеру. Слишком короткие рукава открывали крепкие запястья. Повезло еще, что с его ростом длина подходила.

— А мы разве переходили на «ты»? — спросила строго, складывая руки на груди.

— А я разве разговаривал на «вы»?

Это он насмехается надо мной? С ответом я не нашлась, а потому сменила тему и прозвучало это довольно грубо:

— Зачем пришли?

— На пельмени, видимо, — ответил с улыбкой, игнорируя мой резкий тон.

Я перевела взгляд на видневшийся из коридора и уставленный теми самыми пельменями кухонный стол.

— А я вас приглашала? — Я не спешила оттаивать.

— А похоже, что меня нужно приглашать? — спросил будто с искренним удивлением.

— А вы наглый!

Несмотря на раздражение я просто не могла не восхититься!

— Это лучший комплимент для меня!

— Только это не комплимент. — Я вызывающе выгнула бровь.

— А это, малыш, смотря как посмотреть. — И он, подмигнув, ушел на кухню!

Растерянно постояв в собственном коридоре, я все же двинулась следом. Ну не выходить же на улицу и не орать как потерпевшая!? Мол, помогите-спасите, на меня напал пациент. Тем более не напал. Да и не уверена, что он вообще пациент. Выглядит слишком уж бодро. Кстати, о главном-то я и не спросила.

— Но как вы смогли так быстро встать на ноги?

— О, если