Он осмотрел Стерха легко, как бабочку, случайно залетевшую на этот луг и повернулся к Велчу.

– Ну, вот я вижу сына моего старого друга и коллеги… Сам-то будет?

– Вряд ли, дядя Вилли, – ответил Велч, и Стерх догадался, что перед ними стоит хозяин дома.

– Очень жаль, – чтобы скрыть какой-то второй смысл этой фразы, понятный только ему, Витунов поднес бокал к губам и снова посмотрел на Стерха.

– Это господин Стерх, – быстро отозвался Велч. – Он работает в нефти.

Витунов-старший рассмеялся.

– Работает в чем?

– Ну, ты понимаешь, что я хотел сказать.

Вильгельм Витунов неторопливо переложил бокал в левую руку, а правую протянул вперед.

– Рад видеть вас у себя.

Стерх пожал эту руку. Она была горячей, как у гиревика, только что отошедшего от снаряда. Потом Витунов-папаша потрепал Велча по плечу, от чего тот расслабленно, по-мальчишески улыбнулся. Хотя он был выше Витунова-старшего на полголовы, но в этот миг показался маленьким и вполне мирным.

– Веселитесь, дети, радуйтесь жизни. У нас не было такой возможности… И все-таки жалко, что отец не появился.

Он повернулся и пошел к следующей группе гостей.

– Ваш отец бывает в этом доме? – спросил Стерх Велча.

– Нет, конечно. Но дядя Вилли всегда задает этот вопрос. – Велч задумчиво смотрел на воду, уже темнеющую в ранних сумерках. – Ему кажется, что карманы у него уже набиты польскими злотыми.

– Быть может, – ответил Стерх, указав едва заметным жестом на нескольких пожилых мужчин в превосходных костюмах, окруживших Вильгельма Витунова. Один из них, повадками похожий на Витунова, заговорил со странной, звучной интонацией, в которой с трудом можно было понять лишь корни русских слов. Вероятно, это был отец Магдалены, пан Шагерински.

– Это вовсе не так просто, приятель, – в голосе Велча появились поучающие, зудящие ноты. – Конечно, сила и авторитет дяди Вилли идут вверх, поскольку лишь глухой не слышал о браке его сына с полькой. Но есть еще Нюра. А будет и ребенок, внук или внучка Витунова… А, пойдем к бару.

Стерх охотно принял предложение. Он пошел в сторону беседки так быстро, что Велчу пришлось поспевать за ним. Когда до беседки оставалось не больше десятка шагов, вдруг раздался щелчок, и на металлических стойках вокруг стола с напитками загорелись разноцветные лампы. Такой же свет вспыхнул по периметру лужайки и на террасе дома. Только теперь стало заметно, насколько основательно стемнело.

Перед баром стояла все та же карга с лысым сосунком, по-прежнему сжимая его рукав, и разговаривала с каким-то усталым, сгорбившимся дедом. Его лицо показалось Стерху знакомым, хотя он и не вспомнил, где мог видеть его.

– Ах, на приемах у Витунова всегда бывает что-то исключительное. Столько неожиданностей, – карга с молодым муженьком или любовником посмотрела на лампочки с таким восторгом, словно только что приехала из глухой тайги.

Стерх вдруг заметил, что бармен в белой куртке пропал, а появился кто-то с неразличимым лицом, кто носил старорусскую рубаху с таким видом, с каким мог носить и одежду средневекового китайца. Заметив взгляд Стерха он протянул ему виски с содовой.

Стерх глотнул, потом еще, и оказалось, что стакан уже пуст.

– Можешь придумать что-то посильнее? – спросил он бармена.

Бармен кивнул и с уважение налил чистого виски, которое даже не пытался разбавлять для вида. Стерх вспомнил о Велче, который стоял рядом и смотрел на своего гостя с улыбкой.

Стерх взял свой стакан и наклонился к Велчу, который открыл банку водки с лимонным соком. Нужно было выпить целую упаковку таких банок, чтобы понять, что водка присутствует только в названии.

– Кто еще знает о том, что Нюра ждет ребенка от Митяши?

– Никто, кроме нас, и конечно, Витуновых. Никто и не должен знать, пока дело не дойдет до объявленной помолвки. Тогда мы и подбросим эту бомбу – сначала полякам.

– А как вы об этом узнали? – Стерх сделал ударение на обращении.

Велч таинственно улыбнулся.

– Любопытство – первейшая вещь, которую молодцы моего возраста должны использовать в бизнесе. Это важнее, чем десять тысяч на подносе официанта, после расчета за ужин уважаемого клиента.

Вдруг перед ними появилась молодая и слегка растрепанная девица. Как-то неуловимо она очень подходила Велчу. Она смотрела на него со смесью восхищения и осторожности.

– Велч, я не видела тебя уже неделю. Потанцуй со мной.

– Катя, я занят, может, позднее.

Осознав по тону, что большего она не добьется, девушка повернулась к Стерху.

– А ты, благородный господин, неизвестный и таинственный?

Стерх с улыбкой потряс головой. Девушка была хороша, даже очень. Но в ней не ощущалось тепло, которым так щедро была одарена Нюра.

Она сделала раздраженную гримаску и отошла. Может быть, способность к всеохватывающей женской любви еще не проявилась в ней, а возможно, уже стала размываться от бурных развлечений, подобных этому вечеру. Слишком уж явно она охотилась, хотя почти наверняка год-другой назад ходила в школу.

– Хорошо, предположим, что ваша информация надежна…

– Она абсолютно надежна.

Стерх посмотрел на Велча. Юноша был не просто убежден в этом, он знал что-то, о чем не сказал, и наверное, никогда не скажет. Этому следовало доверять.

– Хорошо. Я принимаю эти сведения. Но убийство… Это очень сильное средство. Я видел здесь людей, которых не испугаешь внебрачным ребенком, даже если дело дойдет до ребенка. А вот преступление… Огласка, расследование… Тому же Вильгельму Витунову проще договориться с паном Шагерински, и все будут довольны.

– Стерх, посмотри на весь этот цирк, разув глаза. Это же неофициальная помолвка. Посмотрите, как они друг за друга держатся… – Стерх посмотрел на Митяшу, который снова вынырнул с Маго на краю лужайки. Теперь он был в строгом смокинге, а она в длинном вечернем платье, которое очень шло ей. Он вел ее под руку. Это действительно было похоже на выход светской пары на официальном приеме. – И самое главное, пойми – ни дядя Вилли, ни этот пан ни на йоту друг другу не верят. Они отчаянно нуждаются друг в друге. Но дело у них пойдет только после определенного гарантированного обеспечения, которым является этот брак. А до тех пор, разумеется, возможен полный разрыв, особенно если шляхтич узнает…

Внезапно какая-то женщина взвизгнула, а со стороны бара послышался звон бьющейся посуды. Нюра, проходя мимо стола со свежими стаканами, упала в обморок.

Но в общем, особенного внимания это событие не привлекло. Только две или три пары гостей отошли от бара, а две женщины, наоборот, склонились над упавшей девушкой. Зато бармен действовал решительно. Он подошел к Нюре, поставил на ноги и повел в сторону дома. На ступенях террасы как раз стояли Маго и Митюша. Увидев, что произошло, молодой человек сгорбился и долго смотрел в сторону исчезнувшей за дверями пары в старинных русских нарядах.