Подростков на улице Вязов убивали одного за другим, но никто не мог понять — как. Никому не пришло в голову, что все жертвы были детьми тех, кто заживо сжег Фредди Крюгера. Нэнси Томпсон, лучшая подруга Тины, попыталась докопаться до сути того, что происходило вокруг. И Фредди незамедлительно ответил на это тем, что попытался докопаться до Нэнси. Он появился в ее снах и стал показывать ей кошмары ее друзей — немыслимые сны, которые всегда кончались смертью.

Подростки, жившие на улице Вязов, ничего не знали о Фредди. Они не знали, что когда-то он был обычным парнем, не знали о связанной с ним тайне. Нэнси пыталась поговорить об этом с матерью:

— Мама, ты не знаешь, кто такой Фред Крюгер? Прошу тебя, расскажи мне, потому что он не дает мне покоя, преследует меня.

— Ему до тебя не добраться. Он мертв. Твоя мамочка убила его.

Мардж Томпсон была тогда в толпе, забросавшей убежище Крюгера бутылками с зажигательной смесью. Отец Ненси, полицейский Дональд Томпсон, тоже был там. Они убивали Фредди. Они слышали его предсмертные вопли. И они закапывали обгоревшие останки Крюгера в тайном месте, о котором не говорили никому.

Но Нэнси в своих снах видела котельную, где орудовал Крюгер; она видела жуткое и обезображенное лицо Фредди; она видела ту самую перчатку, к пальцам которой были приделаны заточенные, как бритва, ножи.

Когда Фредди в следующий раз ворвался в сон Нэнси, она, борясь с ним, сорвала с его головы старую поношенную шляпу. А когда проснулась, шляпа все еще была в ее руках — Нэнси перенесла ее из своего сна в реальность.

Так она нашла способ победить чудовище.

Нэнси перетащила Крюгера из своих снов в реальный мир, в свой дом на улице Вязов, и подожгла его.

Выродок отправился обратно в ад.

* * *

Тьма. Снова тьма.

Что он только не предпринимал для того, чтобы выбраться, но все попытки всегда завершались тем же — тьмой.

Они спасли его из огня, полыхавшего в котельной. Они обещали ему бессмертие, сказали, что пока он будет служить им, будет жить вечно…

Поначалу, когда Крюгер был обычным человеком, убийство детей было для него развлечением — хобби. Но теперь… теперь он превратился в нечто совершенно иное; теперь Крюгеру для того, чтобы обрести силы, нужно было убивать. Ему требовались их жизни, он питался их страхом, он пожирал детские души.

Фредди пребывал в постоянном поиске. Он искал способ вернуться и снова взяться за работу. Но это было нелегко: он слишком долго пробыл во тьме. Навряд ли он смог бы перенести крушение своих планов, надежд, если бы не бурлящая в нем злоба. Крюгер был слаб, но горел желанием отомстить. Он испытывал жгучее вожделение к пыткам, к боли, к еще более изощренным кошмарным сновидениям!

В конце концов выход нашелся. Свежий, еще не испробованный способ внушить страх обитателям улицы Вязов.

— Вот я и нашел кое-кого, — урчал он. — Кое-кого, кто заставит их припомнить все…

Фредди перевел злобный взгляд в темный закоулок забытого прошлого — и увидел…

Ш-Ш-Ш. АХ-АХ-АХХХХ!!!

Хоккейная маска валялась на земле там, куда ее бросил после финального сражения один из страшнейших обитателей ада.

Подобно Крюгеру, тот, кому принадлежала хоккейная маска, был существом, перешедшим границу смерти; он был настоящей машиной убийства. Это был Джейсон Вурхис.

Не прошло и недели с того дня, как Джейсон вернулся в ад. Больше сотни очередей было выпущено по Джейсону, прежде чем граната превратила его мощное тело в груду обуглившихся кусков мяса.

Но и это не убило его.

Не были уничтожены ни его воля к жизни, ни жажда предавать других смерти.

Полная яркая луна была почти в зените, но сквозь туман, клубящийся над озером и расползающийся вокруг него, рассмотреть что-нибудь в темноте ночи было почти невозможно.

Огромное озеро тянулось от бухты Хиггинс почти до мыса Кристл, широкий пролив в восточной части соединял его с морем, чему большинство туристов отказывалось верить — озеро постоянно оставалось спокойным. Даже ночью, даже в тумане, когда вода с тихим шелестом накатывалась на берег, водная поверхность напоминала превосходное зеркало, в котором отражались извивающиеся плети тумана, освещенные тусклым лунным сиянием. И все-таки, несмотря на красоту и спокойствие природы, здесь, вблизи озера, чувствовалась какая-то тревога.

Большая часть берега была покрыта дремучим хвойным лесом; холмистый рельеф и густой подлесок делали местность почти непроходимой. Однако были и такие места, где в густых вечнозеленых зарослях виднелись бреши. То тут, то там деревья внезапно расступались, давая возможность скалам и песчаным пляжам приблизиться к самой воде. Ничего удивительного не было в том, что люди прокладывали к таким местам дороги, по которым можно добираться до берега озера и вволю любоваться необычайной красотой этих мест. Ничего удивительного не было и в том, что одни люди хотели переселиться сюда и жить у озера, а другие просто приезжать, чтобы отдохнуть и поразвлечься.

Дороги, ведущие к озеру, были уже трассы для мотогонок, а несколько небольших селений, выросших на берегу, выглядели слабыми попытками приручить неукротимую дикую природу. Недели не проходило без того, чтобы жизнь здешних обитателей не омрачалась хотя бы одним аварийным отключением электропитания. А когда местные ездили за провизией, то запасались ею на многие месяцы.

Но все эти неприятности и неудобства лишь сплачивали людей и сближали их с природой, поскольку жизнь у озера была более естественной. Само проживание здесь — уже настоящее приключение. Вы можете купаться, вы можете рыбачить, вы можете тратить свое время на то, чтобы сесть за весла и уплыть подальше от забот. А что до детей, то озеро обеспечивало им все, что нужно для прекрасного отдыха.

В общем, неудивительно, что еще в далеком 1935 году кому-то пришла в голову мысль построить тут летний лагерь. Его назвали Лагерем Хрустального озера.

Лагерь расположился на самом большом открытом месте береговой линии и поначалу состоял из нескольких деревянных домиков, построенных рядом с длинной плавучей пристанью, уходящей далеко в озеро.

Был поздний час, и в окнах уже погас свет — во всех, кроме одного.

Хедер волновалась все сильнее. Она понимала, что должна быть в совершенно другом месте, но поскольку она работала воспитателем, в ее обязанности входила проверка, все ли дети уложены спать. Поэтому она обошла один за другим все домики и, дав команду «отбой», велела выключить свет.

Оставалось осмотреть последний домик.

Хедер окинула взглядом комнату и улыбнулась. Хотя за окнами расстилался густой туман, здесь было достаточно света от висевшего на улице фонаря, чтобы убедиться в том, что все дети спокойно свернулись в кроватях и заснули. Нельзя было не залюбоваться — настолько милыми выглядели они в небольших лагерных кроватках, стоявших ровными рядами в спальне.