гавань, на службу. Он оставляет ливийцу несколько серебряных монет с изображением национального символа — финиковой пальмы, — докупить днем свежие продукты.

Никакой обыденной для нас приватности: лестница вниз ведет через квартиры третьего и второго этажей и лавку почтенного серебряных дел мастера на первом — отдельной лестничной клетки в доме не предусмотрено, а внешнюю, «эвакуационную», изобретут только через пару тысяч лет. В случае пожара спастись можно через крыши соседних, стоящих впритык, почти однотипных многоэтажных зданий.

В таком коммунальном общежитии есть свои плюсы — все соседи отлично знают друг друга, зачастую они родственники: например Бодмелькарт, двоюродный брат Баал-Ганнона, живет на третьем этаже, он содержит собственную гончарную лавку возле рынка и невероятно кичится этим — Бодмелькарт младший сын, завел собственное дело, купил приличное жилье в хорошем квартале Карфагена! Не такое хорошее, как у Баал-Ганнона, с выходом на крышу, но всё-таки!

Заметим, что многоквартирные дома возводились застройщиками из числа сверхбогачей, владевших землей в Старом городе — квартиры сдавались внаем или продавались гражданам с неплохим достатком, действовала ипотека, то есть покупка жилья в рассрочку со ссудами из карфагенских банков. Эти здания были куда надежнее печально известных римских инсул, они вовремя ремонтировались и перестраивались, а средний «эксплуатационный» срок при надлежащем уходе составлял около столетия.

Меньшей была и пожароопасность, поскольку деревянные перекрытия покрывались известковым слоем — история не сохранила ни единого упоминания о крупных пожарах в Карфагене вплоть до взятия города римлянами, спалившими столицу ненавистного противника до угольков. Случись в главном городе пунийцев катастрофический пожар, подобный пожару Рима в 64 г. н. э., римские и греческие историки с немалым злорадством все уши бы нам прожужжали об этом событии — но нет, полная тишина...

Старый город Карфагена сравним с современным нью-йоркским Манхэттеном — большое количество людей на ограниченной территории, а значит, дома растут ввысь.

Эстетики в многоэтажных кварталах, впрочем, тоже не наблюдается — «хрущёвки» времен Античности, с минимумом украшений, желтоватого, серого или бежевого цвета. Основной материал для строительства — песчаник, добываемый на мысу Бон, к востоку через залив.

Хочешь взглянуть на величие и помпезность Карфагена — иди на холм Бирса, где сияют золотом и мрамором храмы, изумительные дворцы и общественные здания. А лучше спустись к гавани: вот где истинное сердце морской державы!

Так что давайте проследуем за Баал-Ганноном, раскланявшимся с серебряных дел мастером и его племянниками-подмастерьями, а затем вышедшим на широкую улицу, ведущую от холма Бирса к порту.

* * *

Заблудиться в Карфагене сложно, почти невозможно — даже если вы впервые оказались в городе как торговец, путешественник или иммигрант. Последних, между прочим, хватает с избытком, ведь в этом государстве каждому дают возможность стать богатым — такой авторитет, как Аристотель, врать не будет! Страна мечты для любого предприимчивого человека!

Генплан столицы, начавший реализовываться при Магонидах, династии «военных вождей» (а скорее, диктаторов, опиравшихся на определенные группы олигархата и армейский элиты), в V веке до н. э„ и затем уточнявшийся и развивавшийся, предусматривал ортогональную схему расположения построек и городских магистралей — говоря проще, квадратиками и прямоугольниками. Греки впоследствии уверяли, будто такой принцип градостроительства был изобретен архитектором Гипподамом Милетским при возведении порта Пирей в середине 400-х годов до н. э., даже назвали его «гипподамовой сеткой». На самом деле эта схема появляется практически одновременно в Карфагене, Греции и птолемеевском Египте, так что вести споры о первенстве бессмысленно.

Улицы и проспекты столицы, зачастую шириной до 25 метров (как Невский проспект в Санкт-Петербурге!), пересекались под прямым углом и вели с севера на юг и с запада на восток. Возможны определенные погрешности, обусловленные рельефом — Бирса, центральная возвышенность, поднимавшаяся на 60 метров над уровнем моря, и подходы к холму диктовали свои условия градостроительства.

Главные ориентиры в городе — это Бирса и морское побережье, их видно почти отовсюду. Нам не ведомо, имели свои названия городские магистрали и улицы Карфагена или нет, но, скорее всего, да — вспомним упоминаемые множеством авторов улицы античного Рима: Священная дорога, Капитолийский взвоз, Аргилет, улица Пунийского яблока (то есть буквально «Гранатовая», на ней родился будущий император Домициан). Это существенно облегчало поиск по столице, вряд ли пунийцы поступали иначе. Районы Карфагена, безусловно, различались по названиям — Бирса, Мегары, Порт, Старый город.

Раздражающей проблемой для горожан была пыль, приносимая с юга ветрами, сейчас называемыми «хамсин» или «сирокко» — пустыня Сахара в III веке до н. э. находилась гораздо дальше от северного побережья Африки, однако ее горячее дыхание ощущалось в полной мере, и в период с февраля по июнь ветра обрушивали на город сотни тонн пыли. Улицы чистились, но избавиться от всепроникающего мелкого песка не удавалось при всем желании, разве что в дождливый осенне-зимний сезон пылищу прибивало к мостовым и смывало в море.

Чтобы попасть в порт, Баал-Ганнону нужно пройти через Большой рынок, находящийся к северу и западу от гавани. Впрочем, слово «Большой» не передаёт всего масштаба колоссальной торговой площади — это царь-рынок, рынок рынков, не имеющий аналогов ни в Риме, ни в Вавилоне, ни в Александрии Египетской. Здесь можно купить или заказать любой товар, производимый мастерскими Древнего мира или привезенный из таинственных земель за Сахарой, Индийским океаном или в варварской Европе.

Слово «любой» надо понимать буквально, без дополнительных толкований, ограничений или двусмысленностей. Если нынешнего царя Египта Птолемея II Филадельфа постигнет внезапный каприз приобрести рыжеволосую кельтскую рабыню с берегов Британии или отрез драгоценного шелка из сказочного царства Цинь[6], то наследник фараонов обратится не к грекам или персидским Селевкидам, а напрямую в Карфаген.

Моментально будет задействована налаженная веками цепочка посредников — через Тир, Месопотамию, Индию и далее на Юго-Восточную Азию. Конечно, царь Птолемей получит свой шелк через год-полтора, но получит ведь! Обойдется такая покупка в астрономическую сумму (учитывая расстояния, наценки, пошлины, мзду нужным людям и т. д.), но когда повелители Египта считали золото? Подобный заказ, что по времени, что по общим затратам, ныне вполне сопоставим с покупкой в Индии стада слонов для московского зоопарка с последующей пешей транспортировкой через Гималаи.

С кельтской рабыней дело обстоит значительно проще: финикийцы разведали морскую дорогу к Британским островам несколько столетий назад, осталось донести приказ до капитана корабля и уплатить аванс...

Баал-Ганнон проходит мимо бесчисленных лавок и шатров — рынок давно проснулся, отдельные его части функционируют и ночью, а с рассветом главный торговый центр Средиземноморья бурлит жизнью. Это настоящий город в городе, шумный, яркий, небезопасный для ротозеев выставляющих