поймал запретное заклинание палочкой и перенаправил его в лейтенанта, который казался одним из опаснейших соперников среди собравшихся.

Остальные маги не успели среагировать и попали под взрывную волну, раздавшуюся после сомнительной дуэли чести. Они разлетелись в разные стороны с той же силой, что и профессор. Фрид воспользовался выпавшей ему возможностью, и, осыпал врагов целым градом различных атак. Запретные заклинания также применялись в этой битве, ведь на кону стояла не столько жизнь Фридриха, сколько его честь как мага.

Кровь окропила пол и стены помещения за несколько минут. Магические снаряды пронзали тела противников с ужасающей скоростью. Отовсюду слышался треск костей, звуки разрываемого мяса и литров крови, льющихся в трещины и дыры в полу. И все же, безнаказанная расправа не могла длиться вечно. Порядком разрушенная академия треснула в последний раз и в самой её глубине, заранее заложенная бомба замедленного действия в лице огненного элементаля сработала. Единственная вспышка, что ярче тысячи солнц, ослепила всех, кто находился в столице республики и ее окрестностях. Столп огня поднялся до самых облаков, принимая грибовидную форму за какие-то доли секунды, а ударная волна невиданной мощи опрокинула ряды каменных зданий, словно те были карточными домиками. Находившиеся поблизости люди мгновенно испарились в воздухе. Напоминанием об их существовании стали отпечатанные на руинах тени.

Перед самым взрывом Фридрих увидел две небольших вспышки от использования пространственной магии. Две дыры были открыты в пространстве. Одна профессором для Вильгельма и оставшихся выживших членов "Чёрной Руки", в другую же затянуло его самого, израненного, измученного и смертельно уставшего, как морально, так и физически.

Глава 1: Последствия трагедии

Тик-так, тик-так. Настенные часы, минутная стрелка издавала громкие звуки в одном и том же темпе целыми днями. Звон механических деталей внутри часов раздражал ещё больше, наслаиваясь на звуки стрелки. В висках гудела кровь, обильным потоком движущаяся по организму и глушащая своим звуком остальные шумы тела, кроме сердца. Глаза закрыты тряпкой, на лбу влажное полотенце, вся простынь мокрая от обилия холодного пота. Сердце бешено стучит, синхронно со стуками потоков крови по черепу. Фридриха лихорадило, он был в состоянии горячки, длившейся уже несколько часов. Озноб заставлял его укрываться все больше и больше, теряя воду. Во рту пересохло так, что глотательный рефлекс вовсе не работал.

— Ты весь горишь... Наведу тебе настойку из кровавника, она должна помочь, - прежде тихий мужчина, лет семидесяти на вид, укутанный в чёрный плащ мага-отшельника, встал со стула и тихонько побрел в соседнюю комнату, также укрытую в полумраке.

На теле Фридриха не осталось ни одного живого места. Он временно ослеп из-за того, что увидел вспышку от взрыва, устроенного огненным элементалем. Половина рёбер оказалась переломана из-за множества падений с большой высоты. А внутренние органы чуть не стали кашей из-за ряда порванных мана-каналов.

Лишь постоянное воздействие магии исцеления дало Фридриху шанс выжить и подлечиться. Однако, как бы могущественна не была магия, но даже ей требуется время на излечение таких травм.

— Ак-к-к...кадемия, - с усилием произнёс Фридрих, не в силах остановить поток слёз стекающих из-под глазной повязки.

К этому моменту вернулся и старик с бутылкой в руке, наполненной какой-то мутной жижицей, мало чем отличавшейся от болотной воды. Он налил её прямо в рот Фридриху и стойкий запах спирта ударил ему в ноздри. Затем, старик растер тело парня настойкой.

— Фридрих, перед тем как ты уснёшь, я объясню тебе кое-что... - он вытащил из кармана плаща металлический кулон овальной формы и вложил в руку парню, - мне нужно будет уйти. Я оставлю тебе этот кулон. Как проснёшься - первым же делом иди к человеку, который сделал этот кулон. Она тебе поможет.

Профессор рассмотрел повнимательнее узор, появившийся на плече Фридриха. Выглядевшая словно, только что поставленное раскаленной кочергой, клеймо, в виде обозримого астрономами небесного тела - Сатурна, названного так в честь одного из первых магов.

— Наследие Сатурна. Ты унаследовал силу одного из тех, кто дал нам, людям, свободу в конце Эпохи Рабства. Помни о том, что эта сила может уничтожить не только любого твоего врага, но и тебя самого. Не переусердствуй. Не теряй контроль над собой. Не будь самоуверенным. С этого дня начинается твой тяжёлый путь, но я верю, что ты справишься.

—... - Фридрих хранил молчание, слушая наставления своего добродетеля, чьего имени и лица не знал и не видел. Его голос и того вовсе был похож на медвежий рык своим звучанием.

— Я буду молиться Близнецам за твоё благополучие. Когда-нибудь мы снова встретимся и вместе выпьем настойку из мандрагоры. А до тех пор, я с тобой прощаюсь, - в конце своей речи, он взмахнул пальцами в воздухе и прислонил их к виску парня. Тот мгновенно уснул, почти не подавая признаков жизни.

На следующий день прямо в сердце столицы республики прошёл митинг горюющих родителей и требующих возмездия магов, в числе которых также были выпускники. На главной площади столицы старейшина магического сообщества - Людвиг ван Дер Эрзурум объявил о создании "Белой Руки" - организации-противовеса "Чёрной Руке“, чьей главной задачей стало полное и неумолимое уничтожение тех, кто совершил теракт в академии. Фридрих же был одним из тех, кто участвовал в слёзном шествии, наблюдая за зарёванными родственниками погибших, несущими портреты тех, кого они потеряли.

Мостовая не могла выдержать натиска десятков тысяч человек и нещадно трескалась, разлеталась на куски, подобно хрупкому стеклу. Особо рьяные горожане нападали на стражу, призванную охранять их. Они были в ярости и не могли смириться с утратой и искали себе того, на ком можно выместить гнев. Это грозило бы бойней, если бы не слова сопровождавших шествие магов.

— Гнев и ярость не вернут вам родных. Не стоит беспокоить тех, кто бережёт ваши жизни. Мы не можем знать, когда "Чёрная Рука" нападёт снова, а потому и провоцировать их на нападение бессмысленной бойней не стоит. Уже достаточно людей погибло.

Фридрих, шедший посреди толпы, но ощущавший себя в одиночестве, нес в руке кортик названного брата - Сильвана Майера и рисунок возлюбленной в блокноте. Боль разрывала его сердце, полосуя его словно ножом. Слезы безостановочно стекали по щекам, руки дрожали.

Вскоре он продрался сквозь великое множество людей к месту трагедии и по совместительству единственному уцелевшему зданию среди всего студенческого городка - к сторожевой башне, расположенной на углу отведенного под городок участка. У подножия башни расположились тысячи портретов и десятки тысяч цветов, сложенных в