Слушателей обрадовало это известие. Старт операции означал конец неопределенности, от которой так страдали офицеры. Они были лишь немного разочарованы тем, как прозаически, неярко началась операция. Впрочем, в разведке не приняты парадные построения, громкие напутственные речи. Они жалели, что им не дали проститься с Кругловым. Академик Неелов словно прочел мысли своих учеников.

– Вы скоро встретитесь там, – сказал он, указав в потолок. Его глаза лучились веселым безумием, как у фанатика, чьи идеи близки к воплощению.

– В связи с началом операции занятий у вас станет поменьше, – объяснил генерал-полковник. – В остальном – распорядок прежний. Собирайтесь с силами и будьте готовы в любую минуту выполнить приказ.

В тот день разведчики слушали преподавателей невнимательно. Их мысли были уже далеко от опостылевшего подземелья. Вечером они обменялись домашними адресами. Они гадали, кого отправят на задание следующим.

Под утро спящего в своей каюте Зацепина потрясли за плечо.

– Пора, лейтенант.

Ноги при каждом шаге по щиколотку уходили в зеленую жижу. Это беспокоило Зацепина. Преподаватели не упоминали о том, что к раю путь ведет через болото. «Там ли я приземлился? А вдруг промазал?»

Лейтенант с трудом обернулся в громоздком скафандре. Измерил взглядом расстояние до закопченного в атмосферном пламени шара. Оказывается, он отдалился всего метров на пятьдесят от спускаемого аппарата.

«Нужно поторапливаться», – подумал Зацепин.

Неохотно отведя глаза от космического корабля с темнеющим отверстием входного люка, – как от покинутого дома, убежища с призывно распахнутой дверью, казавшегося таким надежным и манящим в неизвестном краю, – человек неуклюже повернулся и зашагал дальше по нетвердой травянистой почве, оставляя заполненные водой, быстро затягиваемые болотной ряской следы.

Не только неустойчивая хлипкая земля под ногами, но и пейзаж вокруг наводил разведчика на неприятную мысль о том, что он попал не по месту назначения. Низкая кустарниковая поросль и деревца, обычные для среднерусской полосы, совсем не напоминали экзотическую пышность райских садов. Конечно, он был только на подступах к раю. Но неужели ландшафт этого райского предбанника мог выглядеть так прозаически? Зацепину с трудом в это верилось.

Он решил, что уже настало время расстаться со скафандром. Инструкция предписывала снять космический костюм и перейти на дыхание «забортным» воздухом только перед стенами небесного сада. Но доспехи сковывали движения и тормозили марш. Зацепин, подавив секундное колебание, нажал кнопку на груди. Задержав дыхание, отсоединил и снял шлем. Резко и глубоко втянул райский воздух.

Грибную сырость, терпкие испарения прелой листвы распознало обоняние в первом глотке. Вкус неземной атмосферы был приятный и не внушал опасений в ее пригодности для жизни. Лейтенант стянул перчатки, сбросил скафандр, оставшись в комбинезоне защитного цвета, пилотке и сапогах. Скафандр, шлем, перчатки сложил под приметным деревом с раздваивающимся рогаткой стволом. Закидал склад ветками. Ножом вырезал крест на коре. И быстро двинулся на восток, обремененный только рюкзаком с портативной рацией и короткоствольным автоматом. Он стремился дальше уйти от места посадки. Если приземление засек противник, то облава начнется от спускаемой капсулы с распущенным по земле цветком парашюта.

«Бегом!» – командовал себе офицер и тяжело топал по чавкающему зыбкому ковру. Выбивался из сил, но пришпоривал себя командой и мчался, разбрызгивая из-под сапог коньячного цвета воду.

Вдруг в свете неяркого дня он уловил пестрый проблеск в зелени. Словно впереди встала радуга. Зацепин укрылся за деревом и развернул карту. Улыбнулся, глядя на синюю черту у края бумажного листа.

И осторожно, от дерева к дереву двинулся к источнику сияния – протянувшейся за опушкой леса из края в край стене из драгоценных камней. Скоро стена нависла над лейтенантом, заслонив полнеба.

Перед тем как выйти на открытое пространство перед стеной, Зацепин долго разглядывал его, ощупывал взглядом зубцы, башни, венчающие циклопическое строение. Нигде он не обнаружил часовых, наблюдателей. Стена переливалась отблесками бриллиантов, рубинов, изумрудов. Над стеной вставало золотое свечение. Вот это уже было похоже на рай.

Оставалось найти ворота в этой крепости. Или карабкаться через стену. Зацепин рассудил, что альпинистские подвиги прибережет на потом. Молниеносным броском пересек полосу топкой земли до стены и, прячась в мертвом пространстве от возможных взглядов или выстрелов сверху, стал красться у подножья драгоценного забора.

Довольно скоро излишняя осторожность покинула его, – так безмятежно и безлюдно было вокруг. Стена пестро перемигивалась огоньками. Ни одного звука не доносилось из покинутого Зацепиным осеннего, в желто-красном убранстве леса, не долетало из-за стены. Лейтенант перестал таиться, громкое хлюпанье его шагов вспугивало тишину.

Он вымерял сапогами километра четыре вдоль сверкающей кладки, когда за закруглением стены увидел человека. Это был мужчина, задрапированный на античный манер куском белой ткани, бородатый, с густой черной шевелюрой, в сандалиях. Он сидел на маленьком раскладном стульчике у деревянной скромной калитки, смотрел на опущенные на колени руки. Все это Зацепин «сфотографировал» в одно мгновение. Автомат уже целил в белую фигуру.

«Древний римлянин» посмотрел на гостя без испуга и любопытства, долгим доброжелательным взглядом.

– Вы Петр? Апостол Петр? – осведомился Зацепин, которого стала тяготить длинная пауза.

Он не сомневался, что абориген поймет его. В раю все говорят на одном языке, – на этот счет учителя Зацепина были единодушны.

– Я – Муций, – охотно ответил «римлянин». – А Петр дежурит у главных ворот.

– Далеко до них?

– Не близко. Но вам туда ходить не нужно.

– Почему это? – Зацепин спросил для порядка. Он и не собирался топать до главных ворот, у которых наверняка была многочисленная стража. Разведчик дорисовывал в уме план: «римлянина» нейтрализовать, калитку взломать – и даешь рай. Вот только ведет ли калитка за стену?

Муций повторил:

– Вам не следует туда ходить. – И объяснил: – Ведь вы живой. А в ворота идут призванные.

– Призванные? – переспросил Зацепин. – Умершие, что ли? Души?

– Смерти нет. Есть живые, а есть призванные.

Зацепин не стал вдумываться в эти слова: мудрствованиями такого рода он был сыт по горло еще с подземного «корабля».

– А в эту… калитку кто идет? Здесь можно пройти?

– Можно. Только если поменяетесь.

– Как поменяюсь? – Зацепин был сбит с толку.

– Не как, а на кого. Вы должны поменяться с тем, кто в раю. С призванным.