Его кожа покрылась мурашками от воспоминаний. В начале обучения ему хотелось сбежать из Обители и забыть про все это. Дети психически неустойчивы, но при всем этом, они могут активнее использовать эфир, в отличие от взрослых.

Путник закрыл глаза и отстранился от этого мира. Звуки, запахи и даже ощущения собственного тела покинули его. Он оказался там, далеко за гранью физического мира. Оболочка разрушилась, словно скорлупа куриного яйца, его выкинуло в метафизическое пространство. Страж ощущал себя сгустком энергии, неким живым шаром в огромном открытом пространстве.

Эфир — начало бытия. Именно он формирует всю видимую вселенную, даже боги возникли из первородного эфира. В нем нет течения времени в привычном для обычных людей понимании. Овладеть временными потоками практически невозможно для человека. Лишь только богам ведано, как это работает. В то же время эфир — это опасное метафизическое место, которое обволакивает известный нам мир. Изредка из него прорываются силы, что уничтожали целые цивилизации. И именно эфир стал для последователей тьмы тем оружием, откуда появились различные монстры и мутации, оскверненный эфир стал местом рождения демонов.

Клепий плыл по бесконечному потоку пространства, стараясь найти своими ментальными щупальцами окружающий мир. Внезапно, его метафизическое зрение обнаружило большое возмущение эфира.

«Нашел», — подумал он и вышел из Опус Теос.

Выход в эфир всегда пожирал у стражей много сил. Клепий тут же почувствовал слабость в теле, головокружение и небольшую тошноту. Даже многолетние тренировки не спасали от этих побочных эффектов. Главное, что страж обнаружил ведьму. Теперь остается сопоставить колебания эфира в метафизическом мире с реальным.

Долгие годы медитаций, плавания в океанах эфира закалили Клепия и позволили за несколько минут найти логово ведьмы. Он посмотрел в сторону густых зарослей, что находились, судя по компасу, на востоке и побрел туда неспешным шагом.

Кустарники настолько плотно прижимались друг к другу, что приходилось прорубать себе путь мечом. Колючие ветви царапали ладони, благо остальное тело было защищено от них. Здесь, под корнями кустарников было нарыто много разных нор. Птицы же продолжали наблюдать за происходящим с верхушек деревьев.

«Надо успеть к закату солнца, иначе будет совсем темно».

Сумерки опускались на Зловонные топи, словно скатерть на праздничный стол. С каждой минутой становилось все темнее и темнее, Клепий начал прокладывать себе путь с удвоенной силой, но использование Опус Теос вытянуло из него много сил. Вскоре он выбрался на небольшую поляну, наряженную в туман молочного цвета. Здесь было настолько сыро и влажно, что даже под кольчугой кожа становилось мокрой. Впереди было ведовское жилище.

Трава на поляне была мертвой, желтой, от нее дурно пахло гнилью, и чем ближе она была к хижине, тем больше превращалась в обычный компост. Теперь птицы сидели прямо у опушки поляны, своим зорким взглядом следили за каждым движением Клепия. Сапоги стража уминали пожелтевшую траву прямо в почву, очевидных следов от живности не было. Шаг за шагом он приближался к своей цели, земля под ним издавала хлюпающие звуки. Туман полностью покрывал верхние слои, тем не менее Клепий смог рассмотреть, что здесь трава вовсе сгнила, но над ней не вился рой мошкары, всякое живое боялось заходить на эту территорию. С каждым шагом нога уходила по щиколотку, туман казался холодным, как кусок льда.

Наконец он добрался до жилища ведьмы. Границей между домом и остальным участком были колья в виде частого забора, на котором насажены черепа различных существ. Клепий узнал в них — медвежьи, собачьи, кошачьи, коровьи, заячьи и даже человеческие головы. Все они были обращены таким образом, чтобы глазницы смотрели на входящего. Это не устрашило стража, и он перешел границу.

Ветхая хижина была больше похожа на скромную нищую лачугу, сделанную из бревен и обложенную соломой. Во многих местах бревна были сгнившими, окон не было вовсе, солнечный свет проникал в жилище разве что благодаря щелям в доме. Фундамента как такого не было, дом буквально вкопан в землю и походил на полуземлянку, перекошенная дверь на ржавых петлях находилась по границе с землей. Жутко разило ветхостью, сыростью и запахом разложившихся трупов. Иллюзия того, что хижина была короткой, рассеялась, и Клепий увидел, что обиталище ведьмы длинной прямоугольной формы.

Страж подошел вплотную к лачуге. Оставалось только одно — толкнуть дверь.

«Двенадцать богов, защитите меня своей властью, молю вас Пантеон избавить меня от ужасов этой ведьмы».

Сам Клепий в глубине души понимал, что у богов на этой земле власти нет. Здесь все было пропитано искаженным эфиром, даже деревья вокруг поляны имели странные формы — мертвые, в виде закорючек с опавшей листвой. Многие из них давно иссохли и, поедаемые древесными червями, издалека больше походили на пугала, чьи ветки были руками этого мертвого существа.

Протянув руку вперед, Клепий ощутил, насколько это место было пропитано эфиром. Волосы на его руке встали дыбом, здесь было намного прохладнее, чем пару шагов назад. Возле двери, прямо над его головой нависало нечто вроде флюгера — на круглом ржавом железном конце, подвешенном к балке, крутилось из стороны в сторону под порывами смрадного ветра Двенадцатиконечное колесо, на каждой спице которого было насажено по одному черепу.

«Хуление богов перед входом в хижину».

Ведьма как бы предупреждала, что поклоняются тут не живым богам, а тем, кто сможет сделать такие гнусные вещи.

«Были бы тут жрецы Пантеона, они наверняка бы испугались».

Но не страж. Он одним движением руки толкнул дверь вовнутрь, и заржавевшие от времени петли издали пронзительный скрежет, который заставил Клепия закрыть уши. Звук разлетелся по всей округе так же, как и те птицы, которые сидели на деревьях и наблюдали за чужеземцем.

«Они провожали меня сюда. Или следили, за тем, чтобы я не сбился с курса. Но зачем?»

Дверь медленно и со зловещим скрипом открывалась, позволяя путнику войти в хижину. Клепий был удивлен тем, что в хижине было не темно, как он думал. Внутренности лачуги находились в полумраке, будто Клепий попал во чрево кита с масляной лампой. Сделав два шага, страж оказался за порогом.

«Она уже знает, что я здесь. Знала это с самого начала».

Половицы издавали скрип не менее ужасный, чем сама дверь. Клепию казалось, что пол уходил у него из-под ног, однако эта иллюзия образовалась благодаря тому, что старые доски провисали под тяжестью воина в кольчуге. Полумрак создавали очень толстые свечи, что висели на стенах. Внутри дом казался больше, и потолок был намного