Она бросила трубку, а мне осталось только пережить пару часов безделья, оттачивая актерское мастерство при занятии фигней на рабочем месте. Я с большим удовольствием перекладывала, систематизировала и сшивала документы, чем до обеда. У нас с врачами много общего, мы боремся с вредными проявлениями, руководствуясь одним и тем же принципом: если слышен стук копыт, сначала предположу, что это лошадь, а не зебра. Хотя в моем случае это может быть и пегас! Но кажется мой скучный отпуск закончен.

Слава Роду!

[1] ОСБ

Глава 2

ВСЕ СОБЫТИЯ ЯВЛЯЮТСЯ ВЫМЫСЛОМ. СОВПАДЕНИЯ СЛУЧАЙНЫ.

Без десяти шесть дежурный доложил, что ко мне посетитель. При этом я даже не успела положить трубку, когда дверь кабинета вздрогнула.

От удара двери об стену, подпрыгнула я, Болид, и кажется даже коллега в соседнем кабинете. Там что-то звякнуло и от души обматерилось. Штукатурка осталась на месте, что сильно удивило и нежданно порадовало. Стало интересно, неужели тыловик нормальные материалы закупил?

Полет Яги по этажам со скоростью пули, поднял кучу пыли и градус недоумения окружающих. Почему-то получается, что наше здание вызывает страх, ненависть, отвращение, ровно в момент прочтения таблички над главным входом. А тут такая неприкрытая радость, которой спешат поделиться аж с первого этажа, напрочь игнорируя законы физики, возмущение и мат отскакивающих от этого бешеного снаряда.

Сейчас ведьма не напоминала строгую директрису, так девочку на выгуле, не старше восемнадцати. В драных джинсах, майке с черепами, небольшим рюкзаком за спиной, и длиннющей косой.

— Если ты так же входишь в кабинет высокопоставленных чиновников и депутатов — то я удивляюсь почему они все еще живы. Была бы постарше, получила бы инфаркт!

— Тебе это не грозит, а у этих — там нет ни сердца, ни мозга, ни совести, нечему отказывать. Да и одним больше, одним меньше, кто этих паршивых овец считает?

Соглашаться, должность не позволяет, не соглашаться — кривить душой. Потому проигнорировала провоцирующее заявление. Стала складывать вещи.

— Ну так что? Готова? Тогда погнали.

Всего две минуты, а ведьма уже приплясывала около моего стола. Последним перед выходом я заметила огромные глаза дежурного. При этом у него еще дергалось веко. Поддерживаю и понимаю.

Яга — женщина праздник, придет все пере баламутит и исчезнет, пока никто ничего не понял. И не успел придать ускорение чуть ниже спины. Кстати, застигнутые врасплох коллеги, все еще вжимались в стены коридора.

Уместившись за рулем своего авто и погнали. Ведьма как лихой кавалерист подзуживала — обвиняла:

— Обгоняй, в лево! В право! Ну что ты его пустила? Это же таксист! Плетемся как черепахи! Зоя, ну быстрее.

— Мы не опаздываем!

— И что? Это повод, чтобы тебя обгоняли пешеходы?

Спорить, себе дороже вдох-выдох, вдох-выдох.

Я вообще-то люблю скорость, но не одобряю. Если ты ас и гонщик, твой визави может этого не знать. А ремонт машины мне сейчас в бюджете не нужен. Потому слушала причитания Яги с философским молчанием и за руль не пустила. Та через строчку требовала поменяться.

Слава Роду, ехать до Егорова Яа-Вэ оставалось всего ничего. Сотрудник стоял на развороте с Рублевского шоссе на Кутузовский. Сейчас вышеозначенный индивид писал протокол, за что не ясно, но возвышающийся над ним разорялся, тыкая в гаишника пальцем, мешая заполнять.

— Кажется этот твой скоро работу потеряет… Спасать будем?

Вполне вероятно, на Рублевке вообще мало простых смертных, зато много сложных.

— Не знаю, картинка уж больно приятная. Сотрудник ГИБДД выписывает штраф высокому начальству.

— Ты идеалистка! В воспитании людей почему-то принято брать взятки. И они не видят в этом ничего плохого.

— Ну не все же?

— Все, птичка, все.

— И меня подозреваешь?

Яга ответила не сразу. Поймала мой взгляд, что-то попыталась там найти, или смутить. Не прокатило.

— Ты никогда ручку не прикарманивала? Или бумагу? Какую-нибудь мелочь?

— Ну не припомню такого. Может случайно и брала, но так не вспомню.

— Ну так, чем выше взлетаешь, тем больше берешь. Я надеюсь, мои ребята и ты, в том числе, избегут такого. Но смотри, кто-то выносит с завода металл, кто-то сам завод. Вопрос не в том, что воруют. А в том куда идут деньги. Все души, какие я видела за всю свою долгую жизнь…. Поверь очень долгую, жалели, что не нашли применения своим капиталам. С собой-то не заберешь. Я понимаю, человек хочет обеспечить себя и своих детей, пусть даже внуков и правнуков, но потом то как? На десяток жизней?

— Есть же те что помогают?

— Зависит от сумм, — безапелляционным тоном заявила Яга, — Исключения бывают. Редко. Хотя сейчас даже благородные порывы сталкиваются с реальностью. Я вот не уверена, что мои деньги пойдут на собачий, например, приют, если я лично их не отвезла.

— Ты про перевод?

— И про это и про количество мошенничеств на один несчастный приют.

— Понимаю, сама иной раз хочу помочь, но нет времени, а переводить…Вдруг кому не тому переведу? Так что на счёт сотрудника?

— Смотреть нужно. Но в искреннюю честность гаишника я верю меньше чем в Санта- Клауса.

— А Дед Мороз?

— Мороз Иваныч сильно не любит, когда его Клаусом называют. Смертельно для назвавших. Тем более, что парк ледяных скульптур он пополняет и без этого.

— Суров! Если увижу, не буду.

— Увидишь, — безапелляционно заявила она, — Я пошла.

Яга хлопнула дверью и виляя попой отправилась по треугольнику безопасности к гаишнику. В это же время, чиновник наконец угомонился. Напоследок, вспомнив всю родословную означенного индивидуума, стартанул, взвизгнув шинами. Запах бензина и сгоревшего сцепления поплыл по дороге. Сильно его зацепил Егоров, помчался жалобу катать, что взятку не приняли.

— Простите, я тут с подругой немного заблудилась. Как доехать до Нового Арбата? — донеслось до меня.

Ведьма доверительно прислонилась к плечу сотрудника. Второй рукой эмоционально махая куда-то вдаль, абсолютно противоположную искомой улице. Парочку окутало зеленоватым светом. Добравшись до макушки свет потемнел до серости и образовал маленькие смерчи. Яга еще минут пять пробовала зажечь зеленоватое сияние, но все раз за разом повторялось.

Наконец, отцепившись от подопытного, она поблагодарила и развернулась в мою сторону. По задумчиво — мрачному лицу постоянно прокатывалась волна, делая молодую девушку старше и серьезнее. Я все это время стояла у машины, не решаясь отвлекать Ягу. Ведьма повелительно махнула мне поехали. Сама, не задерживаясь, дошла, уселась и только после того, как тронулись с места, выдохнула.

— Он проклят, лет сто не видела такого проклятья. Мельчают.

— Кто мельчает?

— Проклятия. Они вошли в жизнь людей еще на заре