Говорят, Темпл-Ноллис одно из красивейших поместий в Англии.

Граф остановился, и на его лице появилось отсутствующее выражение. Молчание затянулось и стало почти тягостным, но он все-таки сказал:

– Мой отец ненавидел это поместье и меня воспитал в том же духе. Темпл-Ноллис – глупая, никчемная и опасная причуда. Впервые я побывал там только в этом году, когда вернулся в Англию.

Граф слегка вскинул подбородок. На этот раз он сказал больше, чем хотел.

– Разве там не красиво? – выжидательно спросила Бет.

– Да, там очень красиво, – взял себя в руки граф. – Прошу меня извинить…

С этими словами он удалился.

Бет, задумчиво глядя на осенний сад, отправилась на поиски Люсьена и нашла его в конюшне.

– Послушай, что тебе известно о Темпл-Ноллисе? – спросила она мужа.

Осматривая копыта лошади, он даже не взглянул на жену. Грязный, в одной рубашке – Бет в который уже раз удивилась тому, как любят господа играть в конюхов.

– Темпл, говоришь? Кажется, его отец не любил это место, и они никогда туда не ездили. Они вообще очень мало жили в Англии, к тому же старый граф, дед Леандра, умер только в 1810 году или что-то в этом роде. Так что Темпл и не был их домом.

– Но рано или поздно Ли должен был унаследовать Темпл-Ноллис. Все его родные должны были бы стремиться к тому, чтобы он поближе познакомился с родовым гнездом.

– Насколько мне известно, дед изо всех сил старался оставить Ли у себя в Темпл-Ноллисе. – Люсьен закончил работу и выпрямился. – А почему ты об этом спрашиваешь?

– Он только что сказал мне, что был воспитан в неприязни к поместью.

– Это вполне возможно, – кивнул Люсьен. – Он всегда был скрытен в отношении своей семьи, и мне не хотелось заставлять его говорить больше, чем он считал нужным. Мои отношения с отцом тоже не отличались особой теплотой. – Он взглянул на нее с любопытством. – Знаешь что? Кажется, мы вмешиваемся не в свое дело. Чтобы стать выше этого, тебе не помешают несколько уроков греческого.

Бет отлично знала латынь, но никогда не учила греческий, поэтому Люсьен иногда занимался с ней. Однако в тот момент ей совсем не хотелось заниматься классическими языками.

– Надеюсь, я никогда не стану выше заботы о человеке. Твой друг несчастен, Люсьен, и нуждается в помощи, – сказала она.

– Похоже, ты права, – посерьезнел он. – Но я даже не представляю, чем мы можем ему помочь.

– Есть немало способов оказать помощь! К примеру, мы могли бы рассказать ему о Безутешной Вдове…

Люсьен подошел к ведру и стал мыть руки.

– Опять ты за свое! – буркнул он. – Он ничего не говорил о женитьбе с той самой ночи, когда появился в нашем доме. А если эта мысль все еще не оставила его, то миссис Росситер вряд ли станет подходящей кандидатурой. У нее двое маленьких детей, она все еще носит траур. К тому же она, должно быть, много старше Леандра…

– Вовсе нет! – возразила Бет.

Люсьен повернулся к жене:

– И сколько же ей лет, по-твоему?

– Она выглядит моложе меня… – задумалась Бет.

– Это потому, что у нее огромные глаза. Да ты сама подумай! Ее сыну уже одиннадцать!

– Господи, значит, ей уже почти тридцать, – вздохнула Бет. – А я-то уже решила, что этот вариант всех устроит… Она страшно нуждается в деньгах, хотя и слишком горда, чтобы признаться в этом. Я бы очень удивилась, узнав, что ее витавший в облаках муж оставил ей хоть гинею после своей смерти. Хотя миссис Росситер очень замкнута, но если Леандр действительно хочет жениться без любви, она бы подошла идеально.

– Кто это она?

Бет виновато обернулась и увидела у дверей конюшни графа.

– Прошу прощения, если невольно подслушал, – сказал он. – Но я не мог пройти мимо, услышав собственное имя. Насколько я понял, у вас есть для меня подходящая невеста?

Это было сказано с легкостью, за которой Бет почувствовала серьезную заинтересованность. Что бы ни двигало Леандром Ноллисом, это не был преходящий каприз. Не глядя на Люсьена, Бет пробормотала:

– Я тоже так думала, но Люсьен считает, что она не подходит тебе по всем статьям.

– Такого не может быть, чтобы по всем статьям, – произнес Леандр. – Бет, ты слишком умна, чтобы не заметить в человеке хорошее. Так есть в ней что-то подходящее для того, чтобы стать моей невестой?

Бет пожала плечами:

– Крайне маловероятно, чтобы она могла влюбиться в тебя. Это, видишь ли, местная мелодрама. Она была замужем за Себастьяном Росситером, поэтом, который арендовал Мейфилд-Хаус. Росситер умер еще до того, как я вышла замуж за Люсьена, я его никогда не видела. Зато любой местный житель охотно расскажет тебе эту трогательную историю.

– До тошноты трогательную, – вмешался в разговор Люсьен, натягивая на себя камзол. – Этот Себастьян Росситер был не от мира сего. Держу пари, он накручивал волосы на папильотки. И как только ему удалось стать отцом двоих детей!

– Он был очень красив, – решительно возразила Бет. – Во всяком случае, так отзываются о нем местные дамы. Он был мягким, добрым, великодушным и очень любил свою жену. Они никогда не расставались. Почти все свои стихи он писал о жене или посвящал их ей. Одно из стихотворений имело даже некоторый успех. Оно называлось «Моя ангельская невеста» или что-то в этом роде.

– Так что же препятствует нашему возможному браку? – спросил граф, нарушая поэтическое настроение.

– У нее двое детей, – ответила Бет.

– Сколько им лет?

– Мальчику одиннадцать, а девочке шесть.

После минутного размышления Ли сказал:

– Не вижу в этом никакого препятствия. Мальчик достаточно большой, чтобы не смущаться нашими общими детьми и вопросами наследования имущества. В общем, – он неожиданно улыбнулся, – я не имею ничего против.

Бет и Люсьен обменялись взглядами.

– Ли, – начал Люсьен, – ты понимаешь, сколько ей лет?

– Должно быть, за тридцать, – быстро сориентировался граф.

– Думаю, чуть меньше, но ведь тебе всего двадцать пять!

– И что с того? Почти все мои любовницы были старше меня. Даже отец не советовал мне связываться с женщиной моложе себя до тех пор, пока мне самому не стукнет лет тридцать. Эх, надо было мне с самого начала искать себе невесту среди дам постарше, они достаточно мудры, чтобы выставлять себя на посмешище, влюбившись в меня. Знаете ли, браки по расчету до сих пор очень распространены в Европе, и меня это не смущает. Если эта вдова способна родить мне нескольких детей, меня нисколько не волнует ее возраст. Однако если она так горюет по покойному мужу, то я не вижу причин, по которым она станет рассматривать мое предложение.