и графических, за исключением очевидных ошибок (описок или опечаток). За минимальную единицу при указании вариативности приняты: заглавие, подзаголовок, посвящение, стих, предложение. При вариантности подавляющего большинства стихов (предложений) в отдельных версиях текста, таковая признается другой редакцией и помещается в данном разделе целиком.

Раздел «Комментарии» начинается с вводной статьи, в которую включены необходимые сведения биографического и историко-литературного характера, относящиеся к данному периоду творчества Гумилева; приводится состав авторских книг и циклов, а также данные об истории их создания; излагаются важнейшие критические и научно-исследовательские оценки.

Комментарии к каждому произведению содержат библиографические, текстологические сведения, а также пояснения малоизвестных реалий. Библиографический отдел комментаторской статьи охватывает издания с 1902 по 1996 гг. Библиография прижизненных изданий дается в хронологическом порядке, источник текста настоящего издания выделяется шрифтом. В случае, если данный текст при жизни автора не публиковался, источник его указывается с помощью формулы «Печ. по...». Библиография посмертных изданий состоит из нескольких перечней в хронологической последовательности: отдельные издания, сборники и альманахи; журналы; газеты. Специально оговаривается наличие существенных особенностей публикации. Названия большинства изданий даются в сокращении (список сокращений, использованных в каждом томе, заключает раздел комментариев). Информация о наличии автографов данного текста включает в себя указание на их местонахождение, палеографическое описание (в необходимых случаях), наличие вариативных фрагментов (при имеющейся авторской правке приводятся исключенные фрагменты). Приблизительная датировка сопровождается ссылкой на ее источник. Указываются известные в настоящее время переводы на иностранные языки. Историко-литературный комментарий включает в себя характеристику наиболее значительных критических и теоретико-литературных работ, относящихся к данному произведению. Поясняются в соответствии с контекстом малоизвестные имена, понятия, личные имена, названия, цитаты (явные и скрытые), реминисценции и т. п., дается перевод иноязычных текстов.

Каждый том завершается алфавитным указателем произведений.

Возможные оригинальные особенности композиции и справочного аппарата каждого отдельного тома оговариваются особо в заключительной части вводной статьи и заметках, предваряющих разделы.

Стихотворения и поэмы 1902–1910

1

Я в лес бежал из городов,

В пустыню от людей бежал...

Теперь молиться я готов,

Рыдать, как прежде не рыдал.

Вот я один с самим собой...

Пора, пора мне отдохнуть:

Свет беспощадный, свет слепой

Мой выпил мозг, мне выжег грудь.

Я грешник страшный, я злодей:

Мне Бог бороться силы дал,

Любил я правду и людей,

Но растоптал я идеал...

Я мог бороться, но, как раб,

Позорно струсив, отступил

И, говоря: «Увы, я слаб!» —

Свои стремленья задавил...

Я грешник страшный, я злодей...

Прости, Господь, прости меня.

Душе измученной моей

Прости, раскаянье ценя!..

Есть люди с пламенной душой,

Есть люди с жаждою добра,

Ты им вручи свой стяг святой,

Их манит и влечет борьба.

Меня ж прости!..

2

Я вечернею порою над заснувшею рекою,

Полон дум необъяснимых, всеми кинутый, брожу.

Точно дух ночной блуждаю, встречи радостной не знаю,

Одиночества дрожу.

Слышу прошлые мечтанья, и души моей страданья

С новой силой, с новой злобой у меня в груди встают.

С ними я окончил дело, сердце знать их не хотело,

Но они его гнетут.

Нет, довольно мне страданий, больше сладких упований

Не хочу я, и в бесстрастье погрузиться я хочу.

Дайте прошлому забвенье, к настоящему презренье,

И я в небо улечу.

Но напрасны все усилья, тесно связанные крылья

Унести меня не могут с опостылевшей земли,

Как и все мои мечтанья, мои прежние страданья

Позабыться не могли.

3. Посвящение к сборнику «Горы и ущелья»

I

Люблю я чудный горный вид,

Остроконечные вершины,

Где каждый лишний шаг грозит

Несвоевременной кончиной.

II

Люблю над пропастью глухой

Простором дали любоваться

Или неверною тропой

Всё выше-выше подниматься.

III

В горах мне люб и Божий свет,

Но люб и смерти миг единый!

Не заманить меня вам, нет,

В пустые, скучные долины.

4

У скалистого ущелья

Одинокий я стоял,

Предо мной поток нагорный

И клубился, и сверкал.

Из-за туч, кроваво-красна,

Светит полная луна,

И в волнах потока мутных

Отражается она.

И какие-то виденья

Всё встают передо мной,

То над волнами потока,

То над пропастью глухой.

Ближе, ближе подлетают.

Наконец — о, страшный вид! —

Пред смущенными очами

Вереница их стоит.

И как вглядываюсь ближе,

Боже, в них я узнаю

Свои прежние мечтанья,

Молодую жизнь свою.

И все прошлые желанья,

И избыток свежих сил,

Всё, что с злобой беспощадной

В нас дух века загубил.

Всё, что продал я, прельстившись

На богатство и почет,

Всё теперь виденьем грозным

Предо мною предстает.

Полон грусти безотрадной,

Я рыдаю, и в горах

Эхо громко раздается,

Пропадая в небесах.

5. Молодой францисканец

I

Младой францисканец безмолвно сидит,

Объятый бесовским волненьем.

Он книгу читает, он в книге чертит,

И ум его полон сомненьем.

И кажется тесная келья ему

Унылей, угрюмее гроба,

И скучно, и страшно ему одному,

В груди подымается злоба.

Он мало прожил, мало знает он свет,

Но чудные знает преданья

О страшных влияньях могучих планет,

О тайнах всего мирозданья.

Но всё опостылело в жизни ему

Без горя и радостей света.

Так в небе, внезапно прорезавши тьму,

Мелькает златая комета,

И, после себя не оставив следа,