После афинской вечеринки Юлиан и Арсиноя пошли погулять пославному городу. И там он признался ей в своих взглядах, рассказал о своихмечтах соединить христианскую аскезу со светлой языческой красотой.

Она не просто выслушала его, но и поддержала. И даженапророчила ему скорый императорский престол, на что он только горько усмехнулся.Но она с упорством истинной сивиллы продолжала настаивать на своем!

И тогда он пообещал ей, что обязательно станет императором.И не просто взойдет на престол, а вернет Великому Риму веру его предков,воскресит в сердцах лучших людей империи Элладу. И все это сделает ради того,чтобы она, Арсиноя, когда-нибудь ступила в его дворец, будто бессмертная гостьяс Олимпа.

И они расстались, связав свои души незримыми и сверхпрочныминитями.

В том 355 году его сделали соправителем императораКонстанция. Это был скорее смертный приговор, чем радостное известие. Ведьсовсем недавно прежний соправитель императора, родной брат Юлиана Галл, былказнен по подозрению в измене.

Силач и великан Галл стал жертвой придворного коварства. Егопросто заманили в Рим и убили. Но не так простодушен был небольшой римскийюноша, носивший небольшую «варварскую» бородку.

Прежде всего он выполнил желание императора и женился на егосестре Елене. Она была ортодоксальной христианкой и все время проводила в молитвахи посте. Ни о какой интимной и духовной близости с соправителем тут и речи идтине могло. Да его это и не волновало. Любил он только прекрасную язычницуАрсиною. И к тому времени сам тайно стал язычником, приняв обряд «языческогокрещения» от Максима-Волхва. Это был маневр начинающего политика, твердорешившего добиться власти в империи.

Чтобы не дразнить императора своим присутствием вметрополии, Юлиан отправился на войну в глухие германские леса и в Галлию.Цезарь не препятствовал этому, а, напротив, поддерживал его, потому чтонадеялся на скорую смерть этого юнца с «варварской» бородкой от самих жеварваров!

Но Юлиан одерживал победу за победой. И хотя льстивыепридворные Констанция называли его «победительчик», сам император не былнастроен столь оптимистически по отношению к своему соправителю. Он вызвал егов столицу, как когда-то его родного брата Галла. Но пока жена Юлиана умирала ввоенном лагере от родов, а перед его глазами упорно стоял образ Арсинои, онпринял совсем другое решение.

С таким полным именем, которое имели право носить толькоимператоры, предстал тайный язычник перед войсками. Это было в 361 году.Легионы тут же провозгласили его властителем Рима.

Как пишет Аммиан Марцеллин: «Некто по имени Мавр сорвал ссебя цепь, которую носил как знаменосец, и дерзко возложил ее на головуЮлиана». Тут же отчеканили несколько памятных монет-медалей в честь этогособытия. Кстати, одна из них была приобретена в мае 1994 года в Москве нанумизматическом рынке знатоком древностей. Редчайшее приобретение!

Словом, в лагере Юлиана царил повальный энтузиазм. И дажекогда новоиспеченный император открыто заявил войску, что он возвращается квере предков, то солдаты восприняли это спокойно. Вернее, не придали особогозначения сказанному. Только наиболее ревностные легионеры-христиане былипоражены. И кто-то из них сказал громким шепотом: «Антихрист!»

Но Юлиан не гневался. Он предвкушал свой победный поход наРим. И хотел как можно быстрее бросить Вечный город к ногам своей богини.Арсиноя! Где-то она теперь? К ней, и только к ней стремился он, чтобыпредложить живой Венере место рядом с ним.

Старый император Констанций, двинувшийся было навстречумятежнику, по пути к месту возможного сражения умер. Но успел принять обрядофициального крещения, и таким образом своим последним актом он лишний разподчеркнул приверженность новой религии.

Но пока побеждал Юлиан, совершивший прямо противоположноедействие. Он торжественно въехал в Рим и тут же объявил о своих намерениях. Смонополией христианской церкви было покончено. Отовсюду стали собирать жрецовпрежних языческих верований, спешно реставрировать античные храмы.

Однако император не хотел гонений на последователей Учителяиз Галилеи, его совершенно не привлекали лавры нового Нерона. Он желалвыступить объединителем всех верований, стать своеобразным теософом тех дней.

Одновременно Юлиан искал Арсиною. Но она пришла к нему водворец сама. Предстала перед ним в строгой одежде, совсем не подходящейантичной богине. И мягко отклонила предложение императора стать его женой.Оказалось, что за это время она стала христианкой! И причиной такого решенияназвала всеобщее падение языческих нравов, невозможность возрождения всей тойчистоты, которая была свойственна служителям храмов Древней Эллады.

Когда император сказал ей о том, что в возрождении старыхкультов принимают участие лучшие сыны и дочери Рима, она просто предложила емунезаметно втереться в толпу красочно идущих по Риму маскарадных «богов» и«богинь». И Юлиан услышал их разговоры. В колоннах шли нанятые придворнымиугодниками проститутки и площадные гуляки!

Потрясенный Юлиан сказал, что все это можно исправить, еслиза дело возьмется Арсиноя. Но она только помолилась за него. И заметила, что влучших начинаниях императора буквально прочитывается христианство! Например,строительство им больниц для бедных и увечных. Античные боги-олимпийцы нелюбили слабых и презирали их. Понятие о любви ко всем было подарено миру толькоУчителем из Галилеи.

Итак, живое воплощение мечты Юлиана исчезло. Красиваяженщина в некрасивой одежде покинула царственный дом.

И вот тогда император стал мстить христианам и их Учителю запотерю Арсинои.

Эдиктом 362 года он лишил христиан права преподаватьгреческую литературу, то есть воздействовать на умы образованных людей. Онначал писать сатирические сочинения против своих бывших единоверцев.

Но самой тонкой местью со стороны Отступника было егорешение о созыве Вселенского собора всех христианских церквей. Они, идейновоевавшие друг с другом, собрались под одной римской крышей. «Радушный» хозяинвышел к ним в одеждах античного бога и с высокой трибуны стал наблюдать занедостойной грызней богословов. Каждый обвинял другого в ереси, а Юлианзлорадно улыбался и упорно думал о том, что, быть может, ему еще удастсявернуть Арсиною.

Рим все больше и больше выражал свое недовольствоОтступником. Никакие раздачи бедноте не помогали. Только легионеры и были верныимператору. Кроме солдат-язычников, естественно.

И римский владыка принимает авантюрное решение. Он решаетповторить поход Александра Македонского. И это несмотря на то, что империянаходится в упадке, а не в расцвете сил. Безумие? Но разве сама жизнь безутраченной мечты, без Арсинои, не была для него безумием?