— Ник Контеллис, ты нарываешься!

— Эй вы, кончайте ссориться, — вмешалась Лиз. — До ярмарки только две недели. Сейчас мы должны объединиться.

— Лиз, ты говоришь, как Дриск-Хаскелл, — сказал я. — Лучше будь начеку. Начальственный тон — это заразно.

Она взглянула на меня и вдруг нахмурилась.

— Заразно, говоришь? А как твое самочувствие, Ник? Ты страшно бледен. И под глазами круги. Вспомни, что говорила мадам Кларис.

— А меня беспокоит сыпь, — добавил Том, подойдя ближе. — Я бы испугался, будь у меня на шее такие голубовато-красные пятна.

Они думали, что я исчезну в ту же минуту. И угадали: я помчался в туалет посмотреть на себя в зеркало, но в последний момент оглянулся. Они покатывались со смеху.

В понедельник днем мы предстали перед мадам Кларис, чтобы предпринять первую попытку превращения ее разбомбленного участка в волшебный сад с картинки. Лиз сказала, что это непросто. Я счел задачу невыполнимой, Ришель же боялась обломать ногти.

Пока мы выдергивали сорняки и отпиливали сучья, Ришель, чтобы отдалить ужасный для ее ногтей момент, заговорила с мадам Кларис о павильоне Судьбы на ярмарке.

Идея пришлась мадам Кларис по душе. Еще бы, она сразу сообразила, что сможет заработать и даже заполучить новых клиентов.

Мадам Кларис направилась было обратно в дом, как вдруг резко развернулась и схватила Ришель за руку.

— У меня было видение, милочка. — Ее глаза расширились.

— Про меня? — в волнении взвизгнула Ришель.

Мадам Кларис погрузилась в задумчивость.

— Я вижу: тебя ждет несчастье. Оно связано… с пурпурным цветом и номером три.

Она взглянула на часы:

— Через минуту ко мне придет клиент. Лучше я пойду в дом.

Она улыбнулась и, похлопав Ришель по руке, поспешила прочь.

Ришель застыла на месте, щеки ее побледнели.

— Эй, Ришель, плюнь на нее, — сказал я. — Эта сумасшедшая старуха не знает, что говорит. Помнишь, она сказала, что я заражу кого-то? Но ведь этого не произошло?

— Пока нет. — И она попятилась от меня.

Остаток дня мы, словно рабы, пахали на участке мадам Кларис. И во вторник, и в среду. У меня ныло все тело. Четыре дня мы отдыхали, а в понедельник все началось сначала.

В среду стали заметны первые результаты. Теперь только половина участка выглядела разбомбленной. Остальная часть была похожа на выжженную пустыню.

Но мадам Кларис восторгалась, хлопая в ладоши:

— Как чудесно, когда мечты становятся явью!

Я видел, как все кивают и улыбаются, и вдруг понял, что и сам киваю и улыбаюсь. Мы становились похожи на мадам Кларис. Слегка фальшивую и слегка чокнутую, но полную заразительной энергии.

Казалось, она получает удовольствие от предсказаний. Впрочем, делала она это с умом: чаще всего пророчила то, что может случиться с каждым.

Во вторник она предсказала Лиз, что ее ждет большая удача, связанная с чем-то древним. Само собой, гадалка не уточнила, когда это произойдет. Может, когда Лиз стукнет сто восемь лет, она выиграет в какой-нибудь лотерее. Вот и сбудется предсказание мадам Кларис. Я же говорю: эта леди не дура.

В следующий понедельник мадам Кларис примчалась во дворик сообщить Тому, что его ждет неожиданное путешествие.

Том так опешил, что не знал, что и сказать.

— Какое? — только спросил он.

— Не знаю. Видение было нечетким. Знаю только, что путешествие будет коротким и совершенно неожиданным.

Услышав звонок очередного клиента, предсказательница заторопилась назад в дом. Нам было любопытно, кого она заманила в ловушку на этот раз. В маленькую комнату, где она гадала, нужно было идти мимо стеклянной двери, выходящей во дворик за домом.

— Смотрите! Не может быть! — взвизгнула Ришель.

Через стеклянные двери мы увидели мадам Кларис, которая вела маленькую старушку в пурпурном кардигане.

— Сначала она говорит, что пурпур принесет мне несчастье, а потом приводит в дом, где я нахожусь, людей в пурпурных одеждах, — захныкала Ришель.

— О Боже, Ришель, похоже, что у тебя уже случилось несчастье, — вздохнул Том, округлив черные как смоль глаза.

— Оставь ее в покое, Том! — приказала Лиз.

Зажав рот рукой, Ришель отпрянула от дома.

— Не дури, Ришель. Дай мне руку, если хочешь, — сказала Санни. Но Ришель не реагировала. Она пошла вглубь сада и села, съежившись, на камень. Ничто не могло заставить ее вернуться.

— Я сдаюсь! — врзмущенно фыркнула Санни, продолжая прерванную работу. — Ну и пусть остается там, пока бабка не уйдет.

И она принялась сердито выдергивать заросли вьюнка.

Прошло двадцать минут: старуха все не уходила, а Ришель не подавала признаков жизни.

Вдруг в сад через стеклянные двери явилась мадам Кларис собственной персоной и поманила нас к себе:

— Идите-ка сюда. Нужна ваша помощь.

События приобретали неожиданный оборот. Мы все подошли к мадам Кларис. Кроме Ришель — она ни в чем не хотела принимать участия.

— Три дня назад моя клиентка мисс Бельведер, — начала мадам Кларис, указывая на дом, — потеряла своего попугая.

— Попугая? — хмыкнул Том.

— Да, какаду по имени Перси с зеленовато-желтым хохолком. Он живет у нее тридцать лет. Когда она вернулась однажды с прогулки, его не было. Она страшно расстроена, бедняжка.

— Он что, улетел? — участливо спросила Лиз.

— Нет, летать он не умеет. У него почти совсем нет перьев. Он прогуливается. На нем надет джемперок.

Том прыснул.

— Но он, говорит, даже стихи читает, — подчеркнула мадам Кларис, будто это имело какое-то значение. — Восхитительно, правда?

Мы вежливо кивнули.

— Я подумала, что вы сможете помочь, — сказала она. — Может, поищете попугая? Вы же расследовали массу преступлений.

Мне стало скучно. Расследование преступлений — это одно, а поиск лысых попугаев — совсем другое. У меня тоже есть своя гордость.

— Вам за это заплатят, — добавила мадам Кларис.

Тут я снова заинтересовался.

Мадам Кларис вытащила из кармана белого мышонка. Не настоящего, а войлочного — мягкого, с колокольчиком.

— Это одна из игрушек Перси. Когда я взяла ее в руки, то сразу все увидела: его украли. Я согласна с мисс Бельведер. Думаю, его держат взаперти где-то поблизости.