– Задыхаетесь? – спросил он. – Нет ничего хуже смерти от удушья. Как считаете?

Я никак не считал. Я не знал, как избавиться от этого типа.

– Ты не просто умираешь, – продолжал он, – ты чувствуешь, как умирает твоё тело, примерно так же, как и вы это чувствуете два раза в день уже более семи тысяч дней.

– Откуда вы?..

– Это немало, не правда ли?

Я посмотрел наверх. Небо затянулось тучами. Теперь весь воздух пропитался холодом, тем самым холодом, который исходил от него.

– Красивый остров, не правда ли? – вдруг спросил Норах как ни в чём не бывало.

– Правда, – согласился я, – очень красивый. Маргарет сказала, море всех лечит…

– Она права.

– Вы её знаете?

– Вы же сами о ней заговорили.

– Когда?

– Только что.

Я отступил назад. Этот человек, или кем он там был, вроде как отпустил меня, и я мог бежать. Я бежал до самого моря, уже слыша и всплески наступающих волн, и крики парящих над ними чаек. На секунду они показались мне чёрными, но потом вновь побелели. Горластые птицы призвали дождь. Ливень обрушился плотной стеной. Я весь вымок до нитки, пока бежал. Дома, часовни, стены крепостей, до того просто серые, стали чёрными от дождя. Казалось, я ходил по кругу, сворачивая в одном и том же месте и выходя не туда. Людей на улице не было вовсе, они будто все испарились в секунду. Не знаю, сколько времени прошло, когда я нашёл свой отель. Ветер усилился, я еле открыл тяжёлую дверь, взбежал по лестнице, меня трясло и тошнило, разболелись виски… Ещё было не время, я взглянул на часы: без пяти минут шесть.

Куда делся весь день?

Дверь в номер открыта. Зашёл. Никого. Только распахнутое окно с треском билось о каменные стены, пропуская дождь и крики охрипших птиц. И колокол. Всё ближе и ближе. Я слышал его.

Очнулся в семь. Я лежал на полу, завёрнутый в ворсистый ковёр, голова под кроватью, упёрлась в наш чемодан. Только Маргарет могла меня успокоить. Без неё я не знал, где себя обнаружу – на пороге двери, распластанным в ванной, у унитаза или укутанным в пыльный ковёр, как сейчас. Я выкрикнул её имя. Никого.

Ступени шатались под моими ногами, когда я спускался на первый этаж. Люстра слепила глаза, лампы нещадно били в лицо; я оступился, чуть не слетел. Скрипнул стул консьержа.

– Вы в порядке, месье?

Он видел, что я не в порядке, но виду не подавал. Наверное, думал, что пьян.

– В котором часу она вышла? – еле вымолвил я пересохшим после приступа ртом.

– Простите, месье…

– В котором часу она ушла?

– Ваша девушка? Она не выходила.

– Не выходила?

– Ну, я, конечно, мог не заметить, но, скорее всего, нет.

Я еле стоял на ногах, держась за стойку консьержа.

– У меня мигрень, – сказал я.

– Ох, я думал, инфаркт…

– Вы знаете, где снял номер тот господин?

– Какой господин?

– Тот, что приехал вчера под ночь и заснул у вас на диване.

– Бог с вами, месье, мы не разрешаем спать в холле.

– Вы же сами не пустили его в номер.

– Не пустил? – удивился консьерж.

– У вас были заняты все номера.

– Да половина свободных!

– Почему же вы его не пустили?

– Кого не пустил?

– Потому что он пьян?

– У нас многие бывают пьяны, – он развёл руками.

– Он ещё воняет животиной.

– О ком вы говорите, месье?

– О человеке лет пятидесяти. Он доктор, то есть ветеринар, лечит лошадей и много пьёт, и вчера он заснул на этом диване.

– Никто вчера здесь не спал…

– А проснулся под ним.

– Быть такого не может. – Консьерж надувал огромные ноздри. – На полу в нашем холле никто не спит, это вам не ночлежка.

– Я сам видел.

– Видели? – Он выпучил глаза.

– И вы тоже спали.

– Я мог прикорнуть…

– Кем был тот человек?

– Я не знаю, о ком вы…

– Он приходил вчера к ночи.

– Я каждого провожаю в номера.

– Вы хотите сказать, он пришёл рано утром и просто так завалился за диван?

– Только если на пару минут, иначе я точно увидел бы.

– Вы же спали, чёрт вас дери!

– Не больше пары минут.

– Лет пятидесяти, ветеринар…

– Прошу прощения, мне нужно работать.

4 глава

– «По подозрению в поджоге лесоохранной зоны вчера был задержан…» – опять затрещало радио.

– Чёртовы помехи, – вздохнул владелец отеля и ударил по приёмнику, отчего тот захрипел ещё громче, – ничего невозможно разобрать. На этом острове не связь, а чёрт знает что.

– Прошу вас, вы могли бы уже заняться моим вопросом? – Напротив владельца отеля стоял тот самый постоялец, которого он сам же заселил день назад.

– Пожалуйста, говорите помедленнее, я не успеваю за ходом ваших мыслей. – Хозяин отеля выключил радио.

Суетливый господин заходил из стороны в сторону по хорошо обставленному кабинету, что был, пожалуй, гораздо лучше и больше всех номеров в этой гостинице. Почему «пожалуй»? Потому что господин снял самый лучший номер, как было означено в буклете, который ему вручили при входе в гостиницу ровно день назад. Ровно сутки назад всё было как нельзя лучше. Он высадился на берегу Сен-Мало и пошёл вдоль центральной улицы, надеясь снять приличный отель. Все приличные отели, как оказалось, были заняты, и, как оказалось, нужно было звонить заранее и бронировать их, чего месье Бёрк почему-то не сделал. Ах, да, был не сезон. Летом он ещё подумал бы об этом, но поздней осенью… Кто ездит на море осенью? Ветра такие, что только дома сиди… Все и сидели, в каждом из домов. На улицах никого.

– Всё занято, месье. – Он слышал эту фразу уже десятый раз за сегодня.

Чемодан его легче не становился, а ещё портфель, который он даже на стойку регистрации поставить не мог – не дай бог забыть. Потом разве найдёшь, когда все как один дома…

В одной из подворотен его встретил высокий человек в белых перчатках, спросивший, не надо ли чего. Так и спросил, а господин так и ответил, что надо бы уже хоть где-нибудь заночевать. Так незнакомец проводил его до отеля, представившись другом владельца. Месье Бёрк же представился доктором.

– Я так и подумал, – сказал незнакомец.

Господин не спросил почему. Он любил говорить всем, что доктор, хоть и никого не лечил.

– Вам что-нибудь нужно в номер? – спросил владелец отеля.

– Чашку кофе и письменный стол.

Доктору нужно было работать, потому он и приехал на остров.

Его поселили в лучший номер на втором этаже гостиничного дома;