Я поговорила с подростком. Никаких собственных интересов, кроме компьютера, он обозначить не сумел, про одноклассников охотно подтвердил слова отца: придурки, ага.

— А кто с кем не общается: ты с ними или они с тобой?

— И так, и так.

— А ты пытался их чем-то заинтересовать? Просто выслушать?

— А зачем мне?

— Но ты вообще-то хотел бы иметь друга?

— Вообще-то да, но чтобы он меня слушал.

Я им посоветовала посетить социально-психологический тренинг для подростков (там на самом поверхностном уровне учат общаться и видеть другого человека), а также искать у парня хоть какие-то интересы, чтобы можно было поместить его в какую-нибудь группу с совместным делом. Ну и, конечно, поменьше скакать вокруг него дома.

Когда они уходили, я отчетливо видела, что ничего из того, о чем мы вроде бы договорились, семья делать не будет.

А спустя какое-то время (приблизительно год) я снова повстречала своего клиента, и он с удовольствием сообщил мне, что их проблема благополучно разрешилась, у сына появились двое друзей, с которыми он встречается и с удовольствием проводит время каждую неделю. А потом он рассказал мне о «Проекте „Гэмфри“».

— Наверное, к вам не одни мы с таким обращаемся, — сказал он. — Поэтому вам знать надо, что еще бывает.

Несмотря на озвученные альтруистические мотивы, мне показалось, что мужчине и самому хочется, важно увидеть мою реакцию на его рассказ. В чем-то он все еще сомневается. Да уж.

СПТ-тренинг их не вдохновил с самого начала. Ни на какие кружки или секции мальчик не соглашался: там те же «придурки», только еще самолетики клеят или мяч гоняют. И отец стал искать, что еще бывает, где еще учат общаться со сверстниками. И через третьи руки (не в интернете! Из дальнейшего будет понятно почему) нашел странную вещь, в которую, по его признанию, сначала и сам не очень-то поверил.

Друга или даже нескольких друзей для его мальчика ему предложили просто купить. Качество гарантируется репутацией фирмы: дети будут умные, воспитанные, чистенькие, аккуратные, хорошо учащиеся, из приличных, но, увы, бедных семей, нуждающихся в дополнительном заработке. Кроме того (и это было главным для моего знакомого), купленные друзья готовы будут во всем подыграть клиенту-ребенку (с интересами и особенностями которого их познакомят заранее), а также по возможности учесть специальные пожелания родителей (например, больше гулять на воздухе, посещать музеи и т. д.).

Поверить в такое было действительно трудно, но достойные доверия, с точки зрения отца, люди рассказали ему, что фирма под условным и нигде не афишируемым названием «Проект „Гэмфри“» существует уже много лет, с конца перестройки. Именно тогда появились первые дети и подростки, которые никогда в жизни не спускались в метро и не играли во дворе, которые не умели ни к кому приспосабливаться и учитывать чужие интересы, потому что все приспосабливались к ним. Но их внезапно разбогатевшие родители были обычными людьми: сами они еще недавно ездили-таки на метро и играли во дворах, и по крайней мере некоторые из них видели особенности своих детей, осознавали их как проблему и хотели ее решить.

Придумал и создал «Проект „Гэмфри“» один человек — педагог и психолог. Первых детей он набрал и обучил сам — среди своих приличных, но обнищавших в перестройку знакомых. Типичный пример, откуда брались дети: библиотекарша, мама-одиночка с сыном. Сын мил, хорошо воспитан, хорошо учится, но даже прокормить его получается с трудом, не говоря уже о том, чтобы купить лишние брюки или игровую приставку.

— У вас будут не только какие-то деньги, но еще и (главное, может быть!) дополнительный шанс «попасть в круги», получить доступ к тому, что без этого вашему ребенку и не светило бы: кружки, образование, поездки куда-то, путешествия, — объяснял семьям основатель проекта.

— Мы будем у них как бы слуги? — спросил его один из первых участников.

— Нет, вы будете как бы компаньоны, — ответил основатель. — Старая, почтенная, архетипическая роль.

Чему он учил детей?

Это твоя работа, как у взрослых. За нее ты будешь получать деньги, но твой «друг» ни в коем случае не должен узнать об этом. Для любого человека самая интересная тема для разговора — это он сам. Для твоего «друга» это особенно актуально, так он воспитан. Учил некоторым психологическим методикам, да. И еще простое детское, всем понятное слово «подыгрывать». Полное психологическое сопровождение в процессе работы, разумеется.

Как происходило «внедрение»?

Родители клиента заполняли длиннейшую анкету, в которой описывали все малейшие пристрастия, непристрастия, особенности и болевые точки своего ребенка (иногда психокоррекция семейных отношений начиналась прямо с этого места). Ребенок-компаньон и руководитель внимательно эту анкету обсуждали и решали, с чего начать. Дальше возможного «друга» представляли ребенку-клиенту, как правило, в процессе какого-то действия, например: «Мы едем на пикник, с нами поедет сын моей школьной подруги, она сама заболела, а он твоего возраста». На пикнике подготовленный ребенок работает, вовсю стараясь понравиться «хозяевам». Если все получилось, то на вопрос: возьмем в следующий раз Васю на дачу? — следует активное согласие: да, да, конечно, возьмем, он классный, он любит то же, что и я, и всегда меня слушает!

Если «дружба» сложилась, то дальнейшие шаги могли быть самыми разнообразными. Периодические встречи. Совместные поездки на каникулы. Совместные занятия в секциях, кружках, с репетиторами (понятно, что для ребенка-компаньона все это оплачивалось «хозяевами»). Помощь в учебе. Были даже переводы «друзей» в ту престижную школу, где учился ребенок «хозяев».

Могла ли такая «дружба» стать настоящей? Да, разумеется, и становилась неоднократно. Единственное условие «от фирмы» — никогда не раскрывать перед другом начальных этапов их общения.

Более того, за годы функционирования проекта случилось несколько свадеб. Кто и что там знает — мне неведомо.

Бывали ли неудачи? Разумеется. Не сошлись. Не сумел понравиться. Отказался работать. Несколько раз обиженный или униженный «клиентом» ребенок просто орал ему в лицо: я с тобой вообще только за деньги! Сотрудничество тут же прекращалось, наученный психологом отец подтверждал сыну: он больше не придет. Да, я обещал ему купить телефон, у тебя есть, у него нет, это неловко. Возможно, это моя ошибка. Но и ты тут тоже не прав, давай разберемся в чем.

В дальнейшем заранее оговаривали неустойку с обеих сторон, если будут перейдены какие-то границы с той или другой стороны. Но по мере совершенствования методик и набора опыта детьми осечек было всё меньше.

Большую часть денег забирал себе руководитель (психологическое сопровождение, помним!), детям и их семьям доставались в основном подарки и многочисленные бонусы. Первые подготовленные компаньоны были просто нарасхват, и дело стало расширяться. Появились еще дети, психологи, педагоги. Понятно, что никто, нигде и никогда не давал никакой рекламы, слухи распространялись сами, но всегда можно было все отрицать: психологическая консультация семьям, не более того. Дети разного достатка пытаются дружить, родители им помогают — это же естественно, не так ли?