стащил пятьдесят пять тысяч фунтов стерлингов[19] банковыми билетами, а вы говорите — не вор!

— Нет, — повторил Готье Ральф.

— Значит, это делец? — спросил Джон Селливан.

— «Морнинг Кроникл» уверяет, что это — джентльмен.

Эти слова принадлежали Филеасу Фоггу, голова которого поднялась над грудой наваленных вокруг него газет. Он поздоровался со своими партнерами, которые ответили тем же.

Событие, о котором с таким увлечением писали все газеты Соединенного королевства, произошло три дня назад — 29 сентября. Связка банковых билетов на огромную сумму — пятьдесят пять тысяч фунтов стерлингов — была похищена с конторки главного кассира Английского банка.

В ответ на удивленный вопрос, как могла произойти подобная кража, помощник управляющего банком Готье Ральф говорил лишь одно: «В эту минуту кассир вписывал на приход поступление в три шиллинга и шесть пенсов, а за всем ведь не углядишь».

Чтобы обстоятельства этого дела стали более понятны, уместно заметить, что замечательное учреждение, именуемое Английским банком, самым тщательным образом оберегает достоинство своих клиентов и поэтому не имеет ни охраны, ни даже решеток. Золото, серебро, банковые билеты лежат свободно повсюду и предоставлены, так сказать, «на милость» первого встречного. Разве прилично подвергать сомнению честность своих посетителей? Один из самых внимательных наблюдателей английских нравов рассказывал такой случай. Как-то раз в одной из зал банка его заинтересовал выставленный на конторке золотой слиток весом в семь-восемь фунтов. Он взял этот слиток, осмотрел его и передал соседу, а тот — другому, так что слиток, путешествуя из рук в руки, скрылся в глубине темного коридора и вернулся на свое место лишь через полчаса, причем кассир не удостоил его даже взглядом.

Но 29 сентября дело обстояло несколько иначе. Пачка банковых билетов не вернулась на место, и, когда великолепные часы, висевшие в отделении чеков, пробили пять часов — время окончания работы, — Английскому банку ничего не оставалось, как записать эти пятьдесят пять тысяч фунтов стерлингов в графу убытков.

Когда факт кражи был должным образом установлен, сыщики, выбранные из числа наиболее ловких агентов сыскного отделения, были разосланы по главнейшим портам — в Ливерпуль, Глазго, Гавр, Суэц, Бриндизи, Нью-Йорк и другие, с обещанием в случае удачи премии в две тысячи фунтов стерлингов и, кроме того, пяти процентов с найденной суммы. В ожидании сведений, которые они надеялись получить в результате начавшегося следствия, эти сыщики организовали тщательное наблюдение за всеми прибывающими и отъезжающими путешественниками.

Как утверждала «Морнинг Кроникл», можно было предположить, что лицо, совершившее кражу, не принадлежало ни к одной из воровских организаций Англии. В тот самый день, 29 сентября, многие видели некоего тщательно одетого джентльмена почтенного вида и с прекрасными манерами, который расхаживал в зале выплат, где произошла кража. Следствие позволило точно установить приметы этого джентльмена, и они немедленно были разосланы всем сыщикам Соединенного королевства и континента. Некоторые проницательные умы, и в том числе Готье Ральф, были твердо уверены, что вору не ускользнуть.

Само собой понятно, что это происшествие стояло в центре внимания Лондона и всей Англии. О нем спорили повсюду, обсуждая все «за» и «против» успеха действий столичной полиции. Не удивительно поэтому, что и среди членов Реформ-клуба слышались подобные разговоры, тем более, что один из собеседников был помощником управляющего банком.

Достопочтенный Готье Ральф нисколько не сомневался в результатах поисков, считая, что назначенная премия должна изрядно подстегнуть усердие и сообразительность агентов. Но его товарищ Эндрью Стюарт далеко не разделял этого мнения. Спор продолжался и за карточным столом. Стюарт сидел против Фленгена, Фоллентин — против Филеаса Фогга. Во время игры партнеры не разговаривали, но между робберами[20] прерванная беседа возобновлялась с еще большим жаром.

— Я полагаю, — сказал Эндрью Стюарт, — что все шансы на стороне вора; это, без сомнения, ловкий парень.

— Ну, нет! — ответил Ральф. — Нет ни одной страны, где бы он мог укрыться.

— Что вы!

— Куда же ему, по-вашему, поехать?

— Не знаю, — ответил Эндрью Стюарт. — Во всяком случае, мир велик.

— Когда-то был велик, — вполголоса заметил Филеас Фогг. — Снимите! — добавил он, передавая карты Томасу Фленгену.

На время роббера спор затих. Но вскоре Эндрью Стюарт возобновил его.

— Как это: «Когда-то был»? — сказал он. — Разве земля уменьшилась?

— Без сомнения, — ответил Готье Ральф. — Я согласен с мистером Фоггом: земля уменьшилась, раз ее можно теперь объехать в десять раз быстрее, чем сто лет назад. А это в данном случае ускоряет поиски.

— И облегчает вору бегство.

— Мистер Стюарт, ваш ход, — сказал Филеас Фогг.

Но недоверчивый Стюарт не унимался и после окончания партии снова возобновил разговор.

— Надо признаться, мистер Ральф, — сказал он, — вы избрали действительно забавный способ доказательства того, что земля уменьшилась! Итак, если теперь ее можно объехать в три месяца…

— Всего в восемьдесят дней, — сказал Филеас Фогг.

— Совершенно верно, — заявил Джон Селливан, — в восемьдесят дней, с тех пор как открыто движение по линии между Роталем и Аллахабадом, по Великой индийской железной дороге. Вот расчет, составленный «Морнинг Кроникл»:

Из Лондона в Суэц, через Мон-Сенис и Бриндизи поездом и пароходом — 7 дней

Из Суэца в Бомбей пароходом — 13 дней

Из Бомбея в Калькутту поездом — 3 дня

Из Калькутты в Гонконг (Китай) пароходом — 13 дней

Из Гонконга в Иокогаму (Япония) пароходом — 6 дней

Из Иокогамы в Сан-Франциско пароходом — 22 дня

Из Сан-Франциско в Нью-Йорк поездом — 7 дней

Из Нью-Йорка в Лондон пароходом и поездом — 9 дней

—————

Всего . . . 80 дней

— Да, восемьдесят дней! — воскликнул Эндрью Стюарт, который от волнения сбросил козыря. — Но не учитывая помех от дурной погоды, встречных ветров, кораблекрушений, железнодорожных катастроф и так далее.

— Все это учтено, — ответил Филеас Фогг, продолжая играть, хотя спор уже мешал игре.

— Даже если индусы или индейцы разберут рельсы, — горячился Эндрью Стюарт, — если они остановят поезд, разграбят вагоны, оскальпируют пассажиров!

— Все это учтено, — повторил Филеас Фогг и объявил, бросая карты на стол. — Два старших козыря!

Эндрью Стюарт, которому была очередь сдавать, собрал карты, говоря:

— Теоретически вы правы, мистер Фогг, но на практике…

— И на практике тоже, мистер Стюарт.

—