и бросил книгу в кресло, а меня повернул к себе лицом. — Я пашу как проклятый. Я вкалываю, не зная, что такое отпуск или выходные, а ты сейчас решила мне мозги поделать?

Знала я теперь как муж вкалывал.

Так впахивал. Можно сказать просто горел на работе. В огне и экстриме.

— Я решила наконец-то поднять этот вопрос, потому что я так больше не могу, — холодно заметила я, вся покрываясь мурашками от прикосновений мужа. Его горячие ладони, которые всегда будили во мне трепет и желание сейчас заставляли дёргаться и вырываться. — У тебя куча подчиненных, но почему-то именно ты носишься ночами со всеми договорами. Что делает твой отдел продаж?

Герман разжал пальцы, понимая, что я не просто капризничала, а задавала вполне адекватные вопросы. И сейчас, прикусив губу, он хотел мне что-то сорвать.

За столько лет жизни учишься ловить маленькие изменения в считанные секунды, и Герман, когда лукавил, всегда сначала прикусывал губу, а потом задевал кончиком указательного пальца нос.

— Успех начинается с главного. То есть с меня, — Герман все же задел нос, и я обидно фыркнула. Развернулась и прошла, подняла с кресла книгу. Эта передышка дала мне возможность выдохнуть и не броситься на мужа с обвинениями.

Я тяжело вздохнула и поняла, что в груди что-то сдавило. Словно между рёбрами протянули проволоку и резко ее стянули, от чего все кости сомкнулись и вызвали эту дикую боль.

Я замерла в нелепой позе и прикрыла глаза, которые уже горели от слез. Выдохнула.

— Успех это когда работать надо не много, а головой… — коротко заметила я и оттеснила Германа.

— Отлично. Я значит у тебя дебил. Я вот такой вот дурак, которому надо дофига вкалывать, чтобы жене купить новую шубку в Эмиратах или ребёнку оплатить курсы по эмоциональному интеллекту. Вот. Смотри за кем ты замужем!

Герман схватил ремень и стал его расстёгивать.

— Впахиваешь. Лишний раз поспать боишься, чтобы только не просрать удачный момент, а тут недовольны, что за документами решил съездить, — психовал муж, демонстративно расхаживая по комнате и расстёгивая уже рубашку.

— Да иди ты… — тихо сказала я. — Вызови такси. Все равно алкоголь пил, не хватало, чтобы ещё разбился по дороге…

Нет.

Я не поверила мужу.

Мне просто было до ужаса унизительно выслушивать его слова, когда я знала, что он не на работу едет, а к любовнице.

Ощущала себя второсортной какой-то.

Я вышла из спальни первая и тихо спустилась на первый этаж. Схватилась сразу за коробки с подарками, которые так и стояли в центре зала.

Горькие слёзы рвались наружу.

Твою мать. Как же было больно. Больно знать, что Герман сейчас поедет к той другой, которая красивее, моложе, сексуальней…

Я села на пол возле одной раскрытой коробки и зажала лицо ладонями. Муж быстро спустился на первый этаж и звякнул ключами. Все же на машине решил поехать.

— Я скоро вернусь, — сказал он холодно, словно к стенам обращаясь, а я не отреагировала. Когда с улицы донёсся звук открываемых ворот, я наконец-то позволила себе слабость.

Меня словно сломало пополам и я безвольной тряпичной куклой упала на пол, прижала к груди колени и заскулила как побитая собака.

Как он мог так поступил с нами?

Чего ему не хватало?

Мне казалось с каждой пролитой слезой из меня вытекала жизнь. Я давилась и прикусывала чуть ли не до крови губы, боясь разбудить Мирона. Я тряслась в беззвучной истерике, колотя кулачками по гладкому дереву паркета. Меня выворачивало дугой и трясло от боли.

Он меня предал.

Через сорок минут я пришла в себя и, опираясь о стену, поднялась в спальню. Взгляд поймал брошенный на кровати телефон, и я, вытерев ладонями щеки, подхватила мобильный. Разблокировала. Открыла мессенджер и нашла контакт мужа. Трясущимися пальцами набила сообщение. И отправила:

«Мужа нет дома, приедешь ко мне?»

Глава 4

Герман

Крис что-то подозревала.

Я всем нутром это чувствовал.

Она была странной и как будто слышала то, о чем я говорил с Данилом. Вот паразит, накаркал всё-таки.

Но я ведь нигде не мог проколоться. Не мог же?

Я выехал из коттеджного посёлка и прибавил скорости.

И Настя ещё как с цепи сорвалась. То ей встретиться надо, то в ресторан. Проблемная какая-то она стала. Надо походу закругляться с этой интрижкой. Потому что если Крис всё-таки что-то узнает…

Да нет. Не мог я проколоться. Тем более Кристина сегодня заговорила о втором ребёнке, хотя когда Мирону исполнилось два я тонко намекал, что пора бы ещё ребёнка родить, но она мне отвечала с улыбкой:

— Я ещё Мирошку не налюбилась… — и смаргивала хрустальные слезинки с глаз. — Дай нам ещё времени.

И я давал. Хотя понимал, что ее погружение в материнство было фатальным. Каждый разговор сводился к сыну. Любое замечание сделанное Мирону Крис воспринимала как сделанное ей. В какой-то момент я даже стал ощущать себя лишним в семье. Как будто были Крис и Мирон и где-то там на диване в зале я.

Да. Первое время Крис даже не спала со мной в одной спальне, а в три года Мирон настолько не хотел отрываться от матери, что просто с психом и истериками выгонял меня из кровати.

Это бесило.

Я хотел быть частью семьи, а оказывался на галёрке.

И предложение Крис снова завести ребёнка меня выбило из колеи. Я вспомнил все эти бессонные ночи, всю ее панику, боль и страх за малыша, и просто не был готов снова погрузиться в это, когда жизнь только устаканилась, но и отказать не мог. Не было объективных причин не заводить ребёнка.

Черт.

Как же я устал.

Устал балансировать на границе семьи и работы, тем более, когда первые ни капельки не помогали, а больше добивали. И Крис сегодня со своими нападками. Как будто чувствовала, что не на работу поехал. И ещё так демонстративно Данила припомнила. Хотя до сегодня ее не смущали мои отъезды из дома.

Я въехал в город и остановился возле магазина. Купил шампанское, сладости какие-то, презервативы.

Настя жила в студии на восемнадцатом этаже нового жилого комплекса. Милая рыжуля с веснушками, которые я так и не смог разглядеть. Наплёл Дане с три короба про рестораны и обеды, хотя ничего у меня с Настей ещё не было, но по характеру, повадкам, темпераменту я уже понял, что рыжая не скромного десятка.

Настя открыла дверь и прыгнула на меня, обвив ногами. Тонкие пальчики нырнули в волосы,