Меня захлестнуло волной злости.

Это я бегала?

Это я пряталась?

Герман сам отодвигал нашу личную жизнь в дальний ящик. И теперь он смел меня попрекать?

Слёзы обиды стояли на уровне зрачков, но я держалась. Шагнула в сторону от мужа и завела руки за спину. Неловкими почти деревянными пальцами я схватилась за пуговицы и стала медленно их расстёгивать. Герман лениво скользил по мне взглядом. Наблюдал как натянулась ткань платья на груди, как струился подол.

Я расстегнула все пуговицы и мои пальцы коснулись бретелей. Я стягивала каждую специально нарочито медленно. Оголила грудь в кружевном лифчике и уронила платье на пол. Перешагнула через него. Приблизилась к мужу. Вжалась в него телом и выдохнула:

— Не сбегу… — шепнула я, придвигаясь к Герману ещё ближе. — А просто скажу, что ты в край охамевший псих, который сначала уезжает в день рождения ребенка, потом бросается на лучшего друга и в конце ещё смеет подозревать меня в измене!

Последнее я почти крикнула и отшатнувшись, подобрала платье. Закинула его на плечо и прошла в душ. Я стала методично умываться, а потом купаться. Выйдя из ванной я увидела, что Герман уже был в постели и прошла мимо. Возле двери обернулась и бросила:

— Раз я тебе изменяю, то не буду пачкать постель своей грязью, посплю в детской.

Герман зарычал. Я не поняла, как он резко встал с кровати и оказался за моей спиной.

Его близость отравляла.

Его дыхание жгло мою кожу оставляя на ней клейма. А прикосновения…

Герман дёрнулся и положил ладонь мне на шею. Развернул к себе.

— Чего ты добиваешься? — хрипло выдохнул мне в губы муж. А мне так хотелось кричать, что я добивалась развода, что губы даже приоткрылись.

Физически больно было сдерживать себя.

Но я не могла сейчас сломаться.

Мирошка зависел от меня. От моей мудрости зависела его жизнь…

— Ничего… — произнесла я и уперлась руками в грудь мужа. — Я ничего не добиваюсь. Это ты сбегаешься, уезжаешь, игнорируешь. А я, Герман, уже ничего не добиваюсь…

Последние слова что-то такое задели, и мои глаза помимо воли подернулись пеленой слез. Муж разжал пальцы и я, шагнув спиной вперёд, открыла дверь и вышла из спальни.

Я переборщила.

Он либо все сегодня поймёт, либо отправит меня к психологу, потому что я сама не знаю чего хочу.

Мирон крепко спал в своей кровати и я без труда смогла лечь рядом. Только не уснуть.

Утром все пошло не по плану.

Герман сидел на кухне и читал новости.

— Почему ты не на работе? — спросила я, подходя к плите и ставя на неё чайник и кашу.

— Ты же вчера мне все проела, что я мало времени провожу с семьей… — недовольно выдохнул муж и пришпилил меня к полу взглядом.

Лицемер.

Я не стала ничего говорить, а пошла за Мироном.

В обед мне ответил один из юристов. Он задавал вопросы и я, скрывшись в оранжерее, тихонько ему отвечала:

— Да, мне будет удобно, — шептала я в трубку. — Хорошо, я тогда через час приеду.

Он назначил встречу в парке у ботанического сада, потому что как раз будет возвращаться из суда. Я положила трубку и обернувшись вздрогнула.

На пороге оранжереи стоял Герман, сложив руки на груди.

— С кем разговаривала? — прозвучал раскатом грома его голос. У меня язык к нёбу прилип. Я вздохнула полной грудью и взмахнув телефоном, чем ещё сильнее заставила напрячься мужа, призналась:

— С подружкой. Позвала встретиться. Слушай если ты дома, побудешь с Мироном, а я быстро туда сюда смотаюсь?

Германа раздувало от злости. От тяжело дышал и шел за мной по пятам.

— На обед суп с буковками, — мило щебетала я, давясь внутри паникой и страхом, ведь если муж узнает, что я вытворяю, то оставит без денег это меньшее. Он может сразу отобрать у меня сына. — Сладкое не давай, иначе сам будешь всю ночь с ним играть и не забудь про…

— Куда ты так спешишь? — медленно произнёс муж, перехватил меня за локоть.

Я подняла на него глаза и не отводя взгляда честно призналась:

— К подружке…

Герман со злостью разжал пальцы, чуть ли не толкнув меня к двери и развернувшись ушёл.

Я торопилась как могла. Ехала в город не сбавляя скорости. И на встрече с юристом, приятный молодой человек, ровесник мужа, чувствовала себя очень нервно.

Мне казалось, что Герман все уже знал и только играл со мной в кошки-мышки.

— Пройдём в оранжерею, — сказал Павел и указал на стеклянный ангар. — У меня очень много работы и выбраться на прогулку не удаётся. Поэтому вы меня выручили согласившись на встречу в саду…

Я скромно улыбалась уже зная, что Герман не имел права забрать все имущество, все будет делиться по закону, а вот с сыном надо будет постараться, потому что я без работы и это минус мне в карму.

На повороте к оранжерее на тропинке появился Герман с Мироном на руках. Я застыла как вкопанная. Павел из солидарности тоже остановился. Взгляд мужа бил страшнее плети. Я судорожно искала варианты что сказать, лишь бы Герман не понял, что я готовлюсь к разводу. Голубые глаза прожигали во мне дыру.

Сердце билось о клетку рёбер.

Мирон, увидев меня, просиял и дёрнул папу за воротник рубашки.

Герман расправил плечи, став в полтора раза внушительнее.

Мои ладони вспотели.

Я хватанула воздух губами.

Понимала, что это конец и Герман меня в порошок сотрёт.

Муж склонил голову к плечу и холодно спросил:

— Объяснишься?

Глава 8

Герман

Крис хлопала глазами, а мне ее придушить хотелось.

Стерва.

Жестокая, лицемерная стерва.

Как только она выскочила из дома, я поднялся за Мироном и быстро его собрал в дорогу. Ехать хвостом за женой было непривычно, но мне удалось добраться до ботанического сада незамеченным. И когда мы с Миром пошли гулять, я уже знал, что Крис мне изменяет.

Стерва.

Меня разрывало на куски.

Хотелось ее этому доходяге очки в задницу засунуть. А ее саму придушить.

Дрянь!

Изменять мне посмела.

И ладно бы, как у меня, обычная интрижка, так нет, Крис решила семью разрушить.

— Павел Астанцев, — тихо сказала Крис, пряча от меня взгляд. Я стиснул зубы так, что казалось они крошиться начнут. — Адвокат по бракоразводным делам…

Крис подняла на меня взгляд, и до меня не сразу дошло то, что я услышал.

В смысле адвокат?

Крис, что решила развестись? Она узнала про Настю?

Какого хрена