* * *

Следуя за Хаки Энгатти, я привычно вызвал озарение «Живая Молния», сложил его узоры в стопку и применил к бегущей фигуре товарища.

Он дёрнулся, бодро вскрикнул, будто его окатили ледяной водой, но даже не поблагодарил за поддержку. Все воины отряда Маджи Патунга считали себя достаточно сильными для того, чтобы обойтись без моей «Живой Молнии».

Мимо меня пробежал Инар Сарит, один из тех двух братьев-качков, которые первыми вступили в отряд Маджи Патунга. Двумя руками он держал топор на длинной рукоятке. У топора довольно редкая для Дивии форма — узкое лезвие и широкий шип на обухе, отчего он больше походил на кирку, чем на топор.

Я хотел подстегнуть качка электрошоком, но он отмахнулся:

— Мне не нужна твоя помощь, трус.

Второй брат-качок, Вибол Сарит, пробежал метрах в двадцати от меня. И держал точно такой же, похожий на кирку топор, что и первый брат.

Инар и Вибол не родные братья. Даже не двоюродные. Но происходили из одного рода, который славился тем, что на протяжении многих поколений поддерживал выбор одного и того же оружия и одного и того же набора озарений для всех своих воинов.

Озарённые мужчины и женщины этого рода одинаково мускулисты, одинаково одеты и одинаково вооружены. Из-за них в Дивии все топоры с узкими лезвиями так и назывались «сарит-топор». И род Сарит лучше всех умел обращаться с этим нестандартным оружием.

Что Вибол и продемонстрировал.

Он уже догнал одного беглого нелегала. Широкоплечий мужчина, одетый во что-то вроде длинной, ниже колен рубахи, решил дать отпор врагу. Перестав убегать, остановился и выставил свой широкий и ржавый меч остриём навстречу Виболу.

Не сбавляя скорости, Вибол раскрутил топор-кирку, держа его почти за самый кончик рукоятки, и одним ударом не просто выбил меч из рук низкого, но и отрубил саму руку по плечо.

Отрубленная конечность, разбрызгивая вязкую кровь, взлетела в жаркое небо. Мёртвые пальцы разжались и меч со свистом воткнулся в землю недалеко от меня.

Вибол, продолжая вращать сарит-топором, словно лёгкой игрушкой, нанёс ещё два удара по корчащемуся на земле врагу.

Соревнуясь с братом, Инар догнал другого нелегала и тоже рубанул его по шее топором. Рассчитывал одним махом снести человеку голову, но не получилось — мёртвое тело несчастного нанизалось на топор, и Инару пришлось снимать его с лезвия, отталкивая ногой.

Вибол нашёл это комичным и громко засмеялся:

— Тебе нужно больше тренироваться, братец.

Я же, сдерживая тошноту при виде разрубленных людей, побежал дальше.

«Живая Молния» восстановилась. Сложив все узоры стопкой, я искал, кого бы осчастливить электрическим бустом. Но Маджа Патунга, которая была не против моей поддержки, далеко — соревновалась с Эрну Кохуру в ловле контрабандиста. Тот, используя «Проворство Молнии», быстро перемещался от преследователей, не давая себя поймать.

Остальные молодые воины нашего ещё малочисленного отряда — два парня и девушка — были слишком далеко от меня. Но и они уже не раз демонстративно отказывались от моей помощи. Слово «трус» ещё не произносили, но раз Инар Сарит сегодня открыто назвал меня трусом, то это начало моего конца. Я должен буду или вызвать его на поединок, или промолчать, признав его правоту.

Да уж, сегодня не только контрабандисты попали в засаду. Я — тоже.

Хаки «Громобоец» Энгатти тоже ускакал куда-то вдаль, в сторону болота, куда ранее сбежала группа нелегалов. Теперь оттуда донеслись громовые раскаты его ударов, а фигурки несчастных нелегалов подлетали в воздух, будто на батуте. Только падали они на землю, ломая руки и ноги. Кажется, Хаки бил всех без разбору, включая женщин и детей, поэтому туда я тоже не хотел смотреть.

Вот ещё одна причина, по которой я стал бояться воинского предназначения.

Я не трусил, если дело касалось битвы за свою жизнь. Но быть небесным воином — значит не разбирать, кто перед тобой: мужчина, женщина или ребёнок. Воины сословия Защищающих Путь соблюдали в своём деле полную толерантность и инклюзивность — убивали всех, кого считали нужным убить. Особенно, если дело касалось низких, незаконно проникших на летающую твердь.

Я не мог воспитать в себе ту жестокость и кровожадность, которая отличала всех в сословии Защищающих Путь.

Оставив товарищей, я побежал к небесным стражникам, которые, кажется, проигрывали в неравной битве с одиноким супер наёмником.

* * *

Нечеловечески огромный качок реял над группой небесных стражников, словно некий перекачавшийся в спортзале и пережравший стероидов ангел смерти. Его широкие крылья застилали солнце, преломляли солнечные лучи на тысячи разноцветных спектральных отблесков.

Через равные промежутки времени наёмник, сверкая синими глазами на своей маске, кидался вниз, ударял по стражникам топором и взмывал обратно. Казалось, что достаточно одного его удара, чтобы превратить весь отряд небесных стражников в кашу из тел, но менты слаженно выставляли защиту — редкие щиты, копья, «Порывы Ветра», «Удары Молнии» и другие неведомые мне озарения.

Тем не менее, каждая атака качка-наёмника вносила в отряд стражников смятение. А иногда и выбивала из его рядов одного стражника.

Я совершенно не представлял, что мне делать в этой битве титана с отрядом стражников. Но обвинение в трусости, брошенное Инаром Саритом, жгло меня изнутри.

Не разбираясь в плотной группе тел стражников, я выплеснул на них всех свою «Живую Молнию». Электрический буст помог им не больше, чем баночка энергетика помогла бы команде уставших футболистов.

— Беги отсюда, дурак! — крикнул мне разъярённый Илиин. — Убегайте все! Зовите подмогу!

Но другой небесный мент, облачённый в белые и толстые пластиковые доспехи — толще, чем у остальных — швырнул мне шкатулку с кристаллами:

— Помогай, малец!

Дрожащими пальцами я сорвал крышку — на дне перекатывался одинокий чёрный шарик. Я очень наделся, что это мощный боевой кристалл.

Взял его двумя пальцами:

✦

КРИСТАЛЛ ЯРКОГО ОЗАРЕНИЯ «ВОССТАНОВЛЕНИЕ ЖИЗНИ».

ТВОРЕЦ КРИСТАЛЛА: МАДХУРИ САРАН.

ДО ЗАТУХАНИЯ ОЗАРЕНИЯ, ЗАКЛЮЧЁННОГО В ЭТОТ КРИСТАЛЛ ОСТАЛОСЬ: ТРИ ВОССТАНОВЛЕНИЯ.

✦

Неожиданное напоминание о прекрасной маме Самирана! Всё-таки меня вынудили стать лекарем! Надеюсь, не навсегда…

Я позволил чёрным граням кристалла соединиться с Линией Духа.

«Этот яркий кристалл истощит Линию Духа и заставит её опасно колебаться», — предупредил Внутренний Голос.

— Ясненько.

Вереница граней перетекла в линию на пальце. Мой Внутренний Взор был всё ещё привязан к руке и пальцам, хотя Хаки Энгатти, например, утверждал, что уже научился видеть Внутренний Взор прямо перед собой, а не только на руке.