class="p1">И тем не менее, в мыслях, в воззрениях этих наших современников мы встречали иногда исключительное сходство со взглядами, мышлением дикарей. Поэтому и говорят о примитивном мышлении у душевнобольных.

Ложные мысли, если они не относятся к простым суевериям, называют бредовыми. Ни возникают на основе болезни мозга. Если все наши человеческие мысли, содержание всего нашего сознания служит отражением действительной, реальной жизни, то и в бреде должна отражаться та же реальная действительность. Но отражается она неправильно, искажённым образом, подобно тем причудливым и смешным изображениям, которые возникают в кривых зеркалах с изогнутой поверхностью. Конечно, сравнение между мозгом и зеркалом носит очень поверхностный характер. В дальнейших очерках будет показано, как великий русский учёный Иван Петрович Павлов объяснил изменения, происходящие в мозгу, в его деятельности под влиянием болезни.

Знакомство с областью психиатрии полезно начать именно со случаев примитивного, «дикарского» бреда. В содержании примитивного, архаического бреда как бы оживают перед нами взгляды дано исчезнувших поколений наших предков, и становится более понятной история психиатрии.

Перелистывая эту длинную летопись, мы встретим много нелепых и мрачных страниц, страниц, залитых кровью ни в чём неповинных людей. Но, только окинув взором этот длинный путь, мы сможем лучше понять тот научный переворот, который совершил великий физиолог, предпринявший, как он говорил, «экскурсию в область психиатрии».

Первая из описываемых нами больных, Антонова, находилась в психиатрической клинике И.П. Павлова в 1934–1935 гг. Это была женщина 37 лет. Несмотря на сильное исхудание, лицо её сохраняло черты былой миловидности, а всё поведение свидетельствовало о характере мягком, добром, но самолюбивом. Её направили в клинику по поводу странных и своеобразных мыслей и действий. В основе бреда лежали телесные ощущения, необычные и чрезвычайно неприятные. Она заявляла, например, что ей ночью делают уколы, наливают что-то в рот, из-за чего щёки её распухают. «Что-то шлёпается через одеяло и простыню на живот, и внутри живота образуется желвак, живот делается толстым», – говорила она. Она считала это «что-то» одушевлённым; может быть, это было человеческое существо, а может быть – какая-нибудь плёнка. Живое расходилось под кожей по всему её телу: руки и ноги её увеличивались в размерах. Питалось это живое существо её собственными соками. Она заявляла, что все жиры её из рук, из ног растащили, оставались одна кожа и скелет. Из неё делают «страшилу», чтобы она не могла ни жить, ни работать. Слышала она и голоса, которые угрожали ей. Все неприятные переживания Антонова приписывала действиям шайки аферистов. Из-за «вселения», которое ей производили, она часто отказывалась от еды и даже спать ложилась, не раздеваясь.

Те явления, которые Антонова называла «вселением», в той или иной форме наблюдаются у многих душевнобольных. Антонова не нашла ещё законченного объяснения тому, кто и каким образом вселяется в неё. Но иногда этот незваный гость даже точно называется по имени.

В 1940 г. мне пришлось наблюдать малограмотную женщину, лет 45, приехавшую в город из Новосибирской области. Некоторое время она посещала аккуратно невропсихиатрический диспансер и даже согласилась показаться во время лекции студентам.

В женщину эту вселился «бес Васька». По её словам, событие это произошло лет на 12, причём виновницей была свекровь больной, захотевшая её «испортить». Она накормила её пирогом с ягодной начинкой, с которой и проник внутрь её бес. Временами Васька вёл себя вполне прилично, но иногда он начинал ворочаться в её животе, «подкатывал к горлу» и начинал громко заявлять о своих претензиях. В такие моменты поведение больной резко изменялось: спокойная и тихая в обычное время женщина начинала изгибаться всем телом и корчиться в судорогах. Вместо её обычного мягкого голоса слышался грубый и хриплый голос «беса». Назвав себя по имени, Васька начинал свирепо браниться и требовал себе масла, сахара и других съедобных вещей. Поскандалив некоторое время, он унимался до следующего приступа. Как и полагается бесу, он не выносил вида икон, креста: их присутствие вызывало у него особенно неистовое возбуждение. Поэтому священник не смог принести больной никакого облегчения. Правда, нужно признаться, что мы, врачи, ей также не смогли помочь. Заболевание, которое на первых порах показалось мне простой «истерией», определилось при более глубоком изучении как хроническое, неизлечимое.

Такие случаи одержимости нечистой силой в наше время встречаются сравнительно нечасто. Но та или иная степень «расщепления личности», как говорят психиатры, наблюдается у многих душевнобольных. Больные мучительно переживают утрату власти над собственными мыслями, поступками. Стремясь к тому, чтобы как-то понять и объяснить те совершенно новые явления, которые происходят в них самих, больные создают свои собственные оригинальные теории. Эти теории вырастают иногда в настоящее мировоззрение, резко отличающееся от взглядов современного человечества.

Об одном таком своеобразном индивидуальном мировоззрении, напоминающем анимистические взгляды первобытных людей, и будет сейчас идти речь.

Понадобилось много времени и стараний, чтобы разобраться в ощущениях и объяснениях больного (мы изучали его вместе с Н.Н. Трауготт). Богданов был доставлен в психиатрическую клинику И.П. Павлова в 1934 г. Перед этим в течение целой недели он не спал по ночам и вёл себя чрезвычайно странно. Он разбрасывал чужие дрова, собирал окурки, жестянки и всевозможный мусор, который разыскивал на помойках. При поступлении в больницу было отмечено, что он не разбирается во времени, не понимает, где он оказался. Почти непрерывно Богданов производил целый ряд непонятных движений. Присмотревшись к нему, можно было убедиться в том, что Богданов очень точно подражал всем жестам и действиям лиц, его окружавших. Сам он своё поведение объяснял тем, что его кто-то заставляет так поступать. Он жаловался на то, что ему делают знаки, на него смотрят особым образом. Он даже просил научить и его разговаривать при помощи пальцев, подобно тому, как разговаривают между собою все люди вокруг. Речь Богданова по временам становилась совершенно непонятной и бессвязной. Больное место занимало в ней какое-то «я», о котором Богданов говорил в третьем лице. Можно было понять, что это «я» любят, с ним разговаривают, оно работает и разоблачает правду, может сидеть в кресле, но не носит туфель…

Богданову был в то время 31 год. Это был невысокий смуглый человек, очень скромный, даже застенчивый. По профессии он был столяром, притом очень неплохим мастером, имел поэтому хороший заработок. Но в 22-летнем возрасте он женился и женился очень неудачно. Жена его была проституткой и продолжала заниматься проституцией после замужества. Богданов приложил много стараний, чтобы исправить её, но успеха не добился и сам подпал под её влияние. Он давно любил выпивать, но в компании с женой сделался настоящим алкоголиком. Его поступление в психиатрическую больницу было