Бесс понимала, что это, конечно, банальная ревность, но не только. Она чувствовала себя униженной и оскорбленной. Ни долгие семь лет, прошедшие с того вечера, ни огромные расстояния между ними не смогли изменить ее отношение к прошлому.

И вряд ли когда-нибудь смогут! Бесс на секунду застыла, зажав в руке бокал с шампанским. Что это я придумываю, одернула она себя. Все кончено. Она давно не думала о нем и ни о чем не жалела. Все забыто раз и навсегда. Если что и осталось, так только легкая грусть.

Впрочем, Бесс не отрицала, что каждый раз, когда при ней рассказывали что-нибудь о Конноре, у нее холодели руки и безумно хотелось тут же задушить говорящего. Она ничего не хотела слышать о нем! Такая реакция вызывала у нее самой недоумение, никогда прежде Бесс не замечала за собой склонности к убийству. Все-таки, если быть честной, она ненавидела его. Ненависть, несомненно, более активное чувство, нежели тоска, она предпочла бы равнодушие.

Ее грустные размышления прервал, незаметно подошедший Ник.

— Что ты здесь делаешь, спрятавшись ото всех? Иди, потанцуй!

Хотя Бесс весь вечер только пила и ничего не ела, она была трезвой, как стеклышко, и никак не могла опьянеть.

— Это не моя свадьба и от меня не требуется быть на виду и демонстрировать всем, какая я счастливая.

— Ха, благодарствую, — улыбнулся Ник и тут же высунул язык и состроил ей смешную рожицу. — Послушай, Карен жмут туфли, а мне хочется танцевать, давай потанцуем вместе.

Бесс оглядела гостей и указала брату на очаровательную брюнетку, стоявшую неподалеку.

— Пригласи ее!

— Ты что, смеешься? Если я буду танцевать с кем-нибудь, кроме своей сестры, моя молодая жена разведется со мной еще до начала медового месяца. — И с притворным испугом добавил, понизив голос: — А у меня, между прочим, большие планы на это время.

Бесс театрально закатила глаза.

— Перестань, пожалуйста! Что нового может быть для вас в медовом месяце? Если бы ты говорил о том, что произойдет через пять-шесть месяцев, тогда другое дело.

— Тсс! Это пока секрет. Мы не хотим раньше времени никому ни о чем рассказывать. А теперь давай потанцуем, а то я решу, что ты не рада семейному счастью своего старшего брата.

Она со вздохом поставила пустой бокал на стол и встала.

Усмехнувшись, Ник вывел сестру в середину танцующей толпы. Музыканты играли медленный танец, но Бесс не позволила нежной, романтической мелодии увлечь себя. Она просто двигалась в такт музыке.

— Ты прекрасно знаешь, что я действительно рада за вас.

Чуть скривив угол рта, он ответил:

— Конечно. Я слишком долго не мог решиться на этот шаг, хотел убедиться, что она и вправду любит меня, а не мои миллионы.

Бесс засмеялась и положила, голову ему на грудь.

Нику повезло в жизни. У него был верный друг и компаньон — Коннор. Они не купались в деньгах, а в самом начале деятельности их компании случалось даже, что они вообще ничего не зарабатывали, но теперь потихоньку дела наладились. Каждый из них неплохо зарабатывал, но до первого миллиона было еще очень далеко. И Ник, конечно же, шутил, когда говорил, что он проверял Карен.

А самой Бесс пришлось достаточно тяжело, когда она переехала в Лос-Анджелес. Очень высокая плата за жилье плюс долги за учебу в университете вынудили ее даже пойти вначале работать официанткой. Но потом ей улыбнулась удача. Она встретила своего старого университетского приятеля, который собирался открыть юридическую фирму. Он-то и предложил ей стать его партнером. Дэниел Винсет был из состоятельной семьи и взял на себя все расходы по открытию фирмы. Не желая оставаться у него в долгу, Бесс первые несколько лет работала до изнеможения. Дэниел не должен был ни на секунду пожалеть о том, что пригласил ее стать его партнером.

На сегодняшний день они добились определенных успехов. Среди их постоянных клиентов насчитывалось немалое количество кинозвезд и известных спортсменов. И теперь один поход в парикмахерский салон стоил ей, вероятно, столько же денег, сколько Карен тратила на свою прическу за год.

Все это еще больше отдаляло Бесс от маленького городка штата Огайо, где она выросла. Иногда она скучала по маленьким тихим улочкам, по родителям, по друзьям и соседям. Но для таких ситуаций существовал телефон и электронная почта.

Короче говоря, Бесс была вполне довольна своей новой жизнью.

Танец закончился, и Ник собрался проводить ее к столу. Один из официантов, как раз поставил на него новую бутылку шампанского. Очень кстати!

— Ты ведь еще не убегаешь? — услышала она вдруг около самого уха.

Ее душа ушла в пятки от одного звука этого голоса.

Работая в Голливуде, Бесс уже давно научилась так владеть собой, что ни один человек не мог догадаться, что она взволнованна.

Облизнув высохшие губы, она досчитала до трех, чтобы взять себя в руки, и с улыбкой повернулась к человеку, задавшему ей вопрос.

— Привет!

Коннор выглядел, как всегда, неотразимо. Сегодня утром во время церемонии она не успела, как следует его разглядеть. Хорошо сшитый смокинг очень шел ему. Коннор держался в этой необычной для него одежде так же свободно, как и в потрепанных джинсах и фланелевой рубашке. Он явно побывал сегодня утром в парикмахерской, в его постриженных и уложенных волосах не было видно ни одного седого волоска. Карие глаза таинственно сияли, будто он знал какую-то лишь ему одному известную тайну.

Впрочем, так оно и было. Вряд ли он рассказал кому-нибудь, чем они занимались семь лет тому назад после футбольной игры.

— Привет, Бесс! Я еще раньше хотел сказать тебе, что ты классно выглядишь. Жизнь в Лос-Анджелесе явно пошла тебе на пользу.

Она согласно кивнула. Ему абсолютно не нужно знать, что из-за восьмидесятичасовой рабочей недели и вздорных клиентов она заработала себе язву желудка и поэтому постоянно носит в сумке болеутоляющие таблетки на случай приступа. Зачем рассказывать, что не все так великолепно в ее жизни, как это выглядит со стороны?

— Потанцуем? — спросил Коннор, когда зазвучала мелодия очередного медленного танца.

Бесс успела подумать, что она абсолютно не желает с ним танцевать, и уже открыла рот, чтобы как-нибудь повежливее, отказать ему, но не успела. Коннор уже обхватил ее за плечи и притянул к себе, а любимый старший брат, казалось, был рад передать ее в руки друга.

— Отлично! Ты танцуешь с Коннором, а я вернусь к Карен, — воскликнул он.

— Ого, тебя уже посадили на короткий поводок, — съехидничал Коннор.

— Сам попробуй, может, тебе тоже понравится, — весело огрызнулся Ник и исчез.

Танцуя с Коннором, Бесс пыталась убедить себя в том, что не испытывает к нему никаких чувств. Да, он, безусловно, красив и прекрасно сложен, вот ее и тело и откликается на его близость. Но все это сплошная физиология и ничего более! А вот душу ее так просто не возьмешь!