Их отношения развивались медленно и романтично: встречиукрадкой, если позволяли дела, долгие прогулки по университетскому городку,чашечка капуччино у Мерлутти поздно вечером, иногда лекции и концерты. Сьюзанвдруг поняла, что стала смеяться гораздо чаще, чем раньше. Казалось, не было насвете ничего, что Дэвид не мог бы обратить в шутку. Это было радостноеизбавление от вечного напряжения, связанного с ее служебным положением в АНБ.

В один из прохладных осенних дней они сидели на стадионе,наблюдая за тем, как футбольная команда Рутгерса громит команду Джорджтаунскогоуниверситета.

— Я забыла: как называется вид спорта, которым тыувлекаешься? — спросила Сьюзан. — Цуккини?

— Сквош, — чуть не застонал Беккер.

Сьюзан сделала вид, что не поняла.

— Это похоже на цуккини, — пояснил он, —только корт поменьше.

Она ткнула его локтем в бок.

Левый крайний Джорджтауна, подавая угловой, отправил мяч ваут, и трибуны негодующе загудели. Защитники поспешили на свою половину поля.

— А ты? — спросил Беккер. — Что предпочитаешьты?

— У меня черный пояс по дзюдо.

Беккер поморщился.

— Предпочитаю вид спорта, в котором я могу выиграть.

— Победа любой ценой? — улыбнулась Сьюзан.

Защитник Джорджтауна перехватил опасную передачу, и потрибунам пронесся одобрительный гул. Сьюзан наклонилась к Дэвиду и шепнула емуна ухо:

— Доктор.

Он смотрел на нее с недоумением.

— Доктор, — повторила она. — Скажи первое,что придет в голову.

— Ассоциативный ряд? — по-прежнему недоумевалДэвид.

— Стандартная для АНБ процедура. Мне нужно знать, с кемя имею дело. — Глаза ее смотрели сурово. — Доктор.

— Зюсс. — Он пожал плечами.

— Ладно, — нахмурилась Сьюзан. — Попробуемеще… Кухня.

— Спальня, — без колебаний отозвался он.

Сьюзан смутилась.

— Хорошо, а что, если… кошка?

— Жила! — не задумываясь выпалил Беккер.

— Жила?

— Да. Кошачья жила. Из нее делают струны для ракеток.

— Как мило, — вздохнула она.

— Итак, твой диагноз? — потребовал он.

Сьюзан на минуту задумалась.

— Склонность к ребячеству, фанат сквоша с подавляемойсексуальностью.

Беккер пожал плечами:

— Не исключено, что ты попала в точку.

Так продолжалось несколько недель. За десертом в ночныхресторанах он задавал ей бесконечные вопросы.

Где она изучала математику?

Как она попала в АНБ?

Как ей удалось стать столь привлекательной?

Покраснев, Сьюзан сказала, что созрела довольно поздно. Чутьли не до двадцати лет она была худой и нескладной и носила скобки на зубах, такчто тетя Клара однажды сказала, что Господь Бог наградил ее умом в утешение заневзрачные внешние данные. Господь явно поторопился с утешением, подумалБеккер.

Сьюзан также сообщила, что интерес к криптографии появился унее еще в школе, в старших классах. Президент компьютерного клуба, верзила извосьмого класса Фрэнк Гутманн, написал ей любовные стихи и зашифровал их,подставив вместо букв цифры. Сьюзан упрашивала его сказать, о чем в нихговорилось, но он, кокетничая, отказывался. Тогда она взяла послание домой ивсю ночь просидела под одеялом с карманным фонариком, пытаясь раскрыть секрет.Наконец она поняла, что каждая цифра обозначала букву с соответствующимпорядковым номером. Она старательно расшифровывала текст, завороженная тем, какна первый взгляд произвольный набор цифр превращался в красивые стихи. В тотмомент она поняла, что нашла свою любовь — шифры и криптография отныне станутделом ее жизни.

Почти через двадцать лет, получив степень магистраматематики в Университете Джонса Хопкинса и окончив аспирантуру по теории чиселсо стипендией Массачусетского технологического института, она представиладокторскую диссертацию — «Криптографические методы, протоколы и алгоритмыручного шифрования». По-видимому, ее работу прочел не только научныйруководитель, потому что вскоре последовал телефонный звонок, а затем по почтеей доставили авиационный билет от АНБ.

Все, кто имел отношение к криптографии, знали, что в АНБсобраны лучшие криптографические умы нашей планеты. Каждую весну, когда частныефирмы начинают охоту за талантливой молодежью, соблазняя ее неприлично высокимиокладами и фондовыми опционами в придачу, АНБ внимательно наблюдает за этим,выделяет наиболее подходящих и удваивает предлагаемую сумму. АНБ покупает все,что ему требуется. Дрожа от нетерпения, Сьюзан вылетела в Вашингтон. В международномаэропорту Далласа девушку встретил шофер АНБ, доставивший ее в Форт-Мид.

В тот год аналогичное приглашение получили еще сороккандидатов. Двадцативосьмилетняя Сьюзан оказалась среди них младшей и к тому жеединственной женщиной. Визит вылился в сплошной пиар и бесчисленныеинтеллектуальные тесты при минимуме информации по существу дела. Через неделюСьюзан и еще шестерых пригласили снова. Сьюзан заколебалась, но все же поехала.По приезде группу сразу же разделили. Все они подверглись проверке наполиграф-машине, иными словами — на детекторе лжи: были тщательно проверены ихродственники, изучены особенности почерка, и с каждым провели множествособеседований на всевозможные темы, включая сексуальную ориентацию исоответствующие предпочтения. Когда интервьюер спросил у Сьюзан, не занималасьли она сексом с животными, она с трудом удержалась, чтобы не выбежать изкабинета, но, так или иначе, верх взяли любопытство, перспектива работы насамом острие теории кодирования, возможность попасть во «Дворец головоломок» истать членом наиболее секретного клуба в мире — Агентства национальнойбезопасности.

Беккер внимательно слушал ее рассказ.

— В самом деле спросили про секс с животными?

Сьюзан пожала плечами.

— Обычная проверка кандидата.

— Ну и ну… — Беккер с трудом сдержалулыбку. — И что же ты ответила?

Она ткнула его в ногу носком туфли.

— Я сказала «нет»! — И, выдержав паузу, добавила:— И до вчерашней ночи это была правда.