и неохотно бродили по черепной коробке, позволяя не уснуть на ходу и подкидывая отдельные кадры сегодняшней смены.

Вампиры. Оборотни. Маги. Ведьмы. Некроманты. Мы все такие разные… и такие похожие одновременно. Вопреки кажущемуся различию, никакой ненависти или предубеждения между нами не существовало — о крайней мере, если говорить о видах. Отдельные представители «отличались» время от времени, но в пределах допустимой статистики. И тут дело было вовсе не в терпимости или воспитании — все обстояло намного проще.

Мы рождались обычными людьми. Все. Ну, если смотреть формально, конечно. Никаких способностей, сил, особенных черт — ни-че-го. Ноль. Зеро.

Мы росли все вместе — взрослели, болели, ходили в детские сады и школы, получали образование. Само собой, с определенного момента, дети «одаренных» изучали немного другую историю, занимались физической подготовкой, готовились к чуть другому будущему, нежели дети обычных людей. Но это только в перспективе. Потому что никто не знал, когда проснется дар. И, тем более, какой он достанется…

Логики в распределении дара не было. По крайней мере, наши ученые и исследователи ничего толкового до сих пор сказать так и не смогли. В семье трех поколений магов могли начать рождаться оборотни и вампиры. В семье некромантов — маг жизни. От удивительно союза русалки и лешего — ведьма.

Поэтому и не было изначальной вражды. И предубеждения тоже не возникало.

Да и какое предубеждение, когда ты сам не знаешь, чем тебя осчастливит Ее Величество Фортуна? И чем наградит твоих детей…

Несмотря на такую кажущуюся неразбериху, в мире существовала достаточно строгая иерархия — в каждом городе имелись общины вампиров, оборотней и некоторые другие. Ковены ведьм. Содружества магов. Каждый — со своим местом обитания и порядками. Нет, из семей не выгоняли, но иногда отличия становились слишком явными. Менялись привычки, образ жизни, в какой-то степени — характер. И становилось, если не проще уйти в «свою общину», то, по крайней мере, безопаснее. Лучше уж остаться в хороших отношениях на расстоянии, чем изводить друг друга в режиме нон-стоп.

Но одно было неизменным — глава каждого объединения имел непререкаемый авторитет и решал все спорные вопросы. В основном мелкие, конечно — влюбился, поругался, украл, нагадил, подрался… Ничто человеческое чуждо нам не было.

Но иногда «вопросы» выходили за грань полномочий главы. Тогда собирался Триумвират — совет старейшин. Он находился в столице и, соответственно, разбирал конфликты кланов, назначал глав, выдавал предписания и прочее, прочее, прочее…

Но иногда даже Триумвират оказывался не в состоянии разобраться сам.

Пять лет назад в одном их крупных городов собралась шайка отморозков. Как они нашли друг друга, так и осталось вопросом, но вот их дела прогремели слишком громко, чтобы хоть один представитель одаренных остался не в курсе. Они провозгласили идею «превосходства». Не новую, конечно, но так жестоко и бескомпромиссно — впервые за последние сто лет. Они возвели культ собственных инстинктов и сил в абсолют, решив таким образов возвыситься над себе подобными, опустив людей до уровня еды. А на самом деле пали ниже шакалов…

Кровавые расправы, ритуалы, зверства — любой маньяк содрогнулся бы от размаха. Они организовали ферму рабов, проводили генетические эксперименты, развлекались с детьми… Город едва не захлебнулся в крови. Недовольных одаренных ставили перед выбором — поддержать или… Для некоторых «или» не понадобилось…

Тогда понадобилось объединение десяти кланов, чтобы выловить и зачистить всех, кто так или иначе имел отношение к беспределу. И тогда же и выяснилось, что никто не может похвастаться, что среди преступников нет соплеменников с его даром…

Их судил Триумвират. Суд Древних. Те одаренные, что ушли от мира, став почти тенями на Заблудшем Острове. Говорили, что там, в обмен на силу своего дара, они получали куда большее — доступ к Высшим знаниям. К тому, что сокрыто от большинства. Что позволяет постичь тайны Вселенной, овладев куда более страшными практиками, чем доступно любому смертному…

Я никогда их не видела, но трепет, с которым о них отзывались — чаще всего шепотом, будто они могли слышать даже его — волей-неволей заставлял проникнуться. Они не позволяли себя фотографировать, не разговаривали без дела, и не задерживались дольше необходимого. Вызывал их только Триумвират — на зов остальных, как нам внушали, они не считали нужным отзываться. И тогда, тех нелюдей, во всех смыслах слова, судили именно они.

И это стало самой черной страницей нашей истории со времен Великой Войны с демонами полторы сотни лет назад…

Потому что Древние не ошибались.

Им не нужны были слова, чтобы знать правду. Их невозможно было обмануть. И уйти от их кары тоже никому и никогда не удавалось…

Я не знала подробностей, но ужас плотно поселился под ребрами, когда фотография во весь газетный разворот продемонстрировала кучки одежды, припорошенные пылью — все, что осталось от тех ублюдков. Ровно пятьдесят семь кучек. Недостойные вспоминаться посмертно. Словно и не было никогда живых…

Огромная потеря.

Великая Война, хоть и закончилась нашей победой, унесла слишком много жизней. От всего количества одаренных осталась едва ли двадцатая часть. А учитывая, что родить любая одаренная могла максимум три-четыре раза за всю жизнь, наше количество восстанавливалось чересчур медленно. А демоны, хоть и проиграли, но все равно периодически пробивались в наш мир, используя только им одним известные бреши в мироздании. И даже те немногие, что остались, периодически гибли в стычках с монстрами, защищая мирную жизнь остальных…

И потеря почти шести десятков одаренных стала очередным кошмаром не только для их семей, но и вообще всех, кто так или иначе был причастен к миру магии…

Поэтому о вражде речи не шло.

Поэтому и разозлился блондинистый вампир, отступив без возражений. Каждый одаренный слишком ценен, чтобы вести какие-либо игры. И плевать, каким даром меня наградит судьба.

Вот только почему он так запаздывает⁇

Я вздохнула в «тон» мыслям.

Нет, точного времени раскрытия дара не существовало. В среднем, он «открывался» с четырнадцати до семнадцати, в старших классах школы. Таких детей сразу переводили из человеческих школ в свои, закрытые, корректируя программу обучения. А если точнее — совмещая образование с занятиями по контролю и принятию сил. «Взрослое» образование начиналось после совершеннолетия — боевым навыкам детей обучать не рисковали.

Но в это «среднее» попадало, хоть и большинство, но не все. Бывали случаи появления дара и в двенадцать лет, и в десять — немного, единицы, но все же. Таким было еще проще — чем младше ребенок, тем легче идет процесс интеграции дара.

Но бывали еще и