Беатрис отложила платок, провела рукой по волосам Кристины, встала и принялась медленно ходить взад и вперед по комнате.

— Видишь ли, у меня такое ощущение, что, сюсюкая с тобой, отвешивая тебе комплименты, Оливер теперь… гм… не вполне искренен. Такое ощущение, что он делает это ради выгоды. И потом все эти запреты появляться у него в студии… Раньше твое присутствие там его только вдохновляло.

— Теперь он работает серьезнее, не желает, чтобы его отвлекали, — возразила Кристина. — Даже я.

Беатрис остановилась посреди комнаты и пристально посмотрела подруге в глаза.

— Серьезнее? А результатов — ноль?

Кристина моргнула.

— Почему же ноль? Просто ему в последнее время не везет — у художников так бывает, даже у самых талантливых…

— Ты видела его теперешние работы?

— Э-э… нет. — Все эти вопросы Кристина неоднократно задавала себе сама, а сейчас спорила с Беатрис из желания убедить себя же в том, что все их подозрения беспочвенны. На душе, однако, не становилось легче. — Но Оливер приглашал меня взглянуть на его последние картины, я ведь говорила тебе.

— Приглашал? — Беатрис скептически скривила губы. — В тот день, когда ты наконец собралась съездить к родителям?

— Не только… — весьма неуверенным тоном пробормотала Кристина, вспомнив, что во второй раз Оливер позвал ее к себе, когда она раздумывала, согласиться ли поработать в кафе в две смены. — Послушай, я ведь призналась, что и сама терзаюсь сомнениями. Сегодня вообще не знаю, что и думать. Но доказательств тому, что он разлюбил меня и только пользуется мною, нет. Все это одни разглагольствования. Может, ему просто тяжело сознавать, что дела идут неважно, что его труды не востребованы, может, он только от этого такой странный?

Беатрис, продолжая стоять на том же месте, смотрела на подругу напряженно, даже с жалостью. Кристину этот взгляд убивал.

— Может, — наконец ответила Беатрис. — А может, и нет. Послушай-ка, а что, если ты намеренно забудешь о его запретах и неожиданно явишься в студию? — предложила она, немного помолчав.

Голову Кристины пронзила отвратительная мысль, и, дабы скорее прогнать этот бред прочь, она громко, почти истерично рассмеялась. Беатрис тут же снова к ней подсела и приложила руку к ее лбу.

— По-моему, у тебя опять жар, — с тревогой в голосе проговорила она. — Пойдем, я уложу тебя в кровать.

Кристина, все еще смеясь, покачала головой.

— Не надо. Ты что, хочешь сказать, Оливер развлекается у себя в студии с какой-нибудь красоткой-натурщицей? Предлагаешь мне явиться туда и застать их за интересным занятием? Впрочем, нет, портретов он не пишет. И забавляться может с кем угодно, только не с моделью. — Она усмехнулась, давая подруге понять, что не хочет и думать о подобных нелепостях.

На лице Беатрис отразилось неподдельное страдание, и в какое-то мгновение Кристина, у которой от нежелания смотреть правде в глаза изнывало сердце, пожалела, что вообще позвала подругу. Потому еще громче захохотала. Беатрис, терпеливо дождавшись тишины, негромко произнесла:

— Не знаю, Кристина. Даже не знаю, что ответить. Впрочем, никаких доказательств правда нет и, может, все мои догадки — пустые домыслы. — Она смотрела не на подругу, а куда-то в пространство перед собой, и Кристину это тяготило сильнее, чем жалостливый взгляд. — Давай лучше поговорим о другом. — Беатрис повернула голову, и ее печальное лицо вдруг просветлело. — О твоей дальнейшей судьбе. Знаешь, я рада, что ты распростилась со своей кошмарной работой. Давно надо было.

Кристина понуро кивнула.

— О будущем не беспокойся, — воодушевленно произнесла Беатрис. — Все устроится, я уверена. Давай прикинем, как тебе действовать. — Она озабоченно сдвинула брови и на минуту задумалась. Кристина смотрела на ее спокойное выразительное лицо и теперь благодарила Бога за то, что он наградил ее такой подругой. — Во-первых, обзвони всех своих многочисленных знакомых, — с энтузиазмом сказала Беатрис. — У вас ведь их столько, что диву даешься.

Кристина задумчиво потерла лоб. Дом ее родителей — прежде здесь, в Нью-Йорке, а теперь и в Филадельфии — всегда был открыт для актеров, режиссеров и прочих людей, в чьих жизнях едва ли не основную роль играет театр. Общительная Кристина со многими поддерживала отношения. Но разве могли артисты помочь ей устроиться на работу, о которой она мечтала? Впрочем, индустрия красоты и актерство в чем-то определенно пересекаются, вдруг подумалось ей.

— Идея в принципе неплохая… — проговорила она, слегка морща нос.

— Или нет! — провозгласила Беатрис, победно вскидывая руку с поднятым указательным пальцем. — Лучше открой собственный салон. — Она вскочила с места и сияющими глазами посмотрела на подругу сверху вниз. — Только представь, как это будет здорово!

Кристина долго не отвечала. Глядела на Беатрис, размышляя, есть ли в ее предложении хоть капля здравого смысла.

— Нет, — сказала она наконец. — Ну что ты! — Ей стало вдруг смешно и вместе с тем грустно.

Мысль о личном салоне, успевшая согреть душу, показалась заманчивой, но несбыточной.

— Почему нет? — потрясая руками, в волнении спросила Беатрис. — Ты исключительный парикмахер и визажист, каких поискать. У тебя прекрасное образование, ты умница, умеешь ладить с людьми. Тебе и клиентов-то искать не придется — их и так достаточно.

Вообще-то Беатрис все верно говорила. Когда салон красоты, в котором Кристина проработала три года, внезапно закрылся, многие клиенты попросили у нее телефон и до сих пор пользовались ее услугами. Она, если находила время, стригла их по вечерам дома — у себя или, бывало, ездила к ним. Благодаря этому, собственно, и продолжала практиковаться.

— У меня нет денег, чтобы начать свое дело! — сказала она, сокрушенно качая головой. — Сама подумай, какая потребуется сумма: на аренду помещения, ремонт, закупку всего необходимого. Нет, об этом лучше и не мечтать.

— Мечтать тебя никто и не просит! — с жаром заявила Беатрис. — Отбрось уныние и действуй!

Она так напористо это сказала, что в Кристине вдруг будто натянулась струна. Ей даже захотелось расправить плечи и сделалось ужасно стыдно, что из-за обычных житейских трудностей она так позорно раскисла.

Беатрис опять села с ней рядом и взяла ее за руку.

— Начни с малого, — заговорила она спокойнее, но так, словно вопрос об открытии салона был практически решен. — Подыщи небольшое помещение — впрочем, этим займусь я, — продумай, какую создать обстановку. А деньги у кого-нибудь займи или возьми кредит в банке. — Она окинула утомленное лицо подруги сочувственным взглядом. — Но перво-наперво окончательно вылечись и наберись сил.

Кристина потерла лицо руками.

— Знаешь, как ни странно, мне уже как будто легче. Говоришь, взять кредит или занять? — Ее грудь вдруг наполнилась спасительной надеждой, и стало легче дышать, даже перед глазами прояснилось. Она почувствовала, что в самом деле преодолеет любые препятствия, если только заставит себя отбросить страхи и сделать первый шаг. В воображении заплавали пока еще неясные картинки: современно оборудованный зал, сияющие лица преображенных клиентов… — Пожалуй, стоит над этим подумать.