подслушивает он мои мысли. — Или ты хотела именно так, по собачьи где придётся?

Едва не поперхнувшись, радикально меняю тему:

— А… А это что, дверь в окне?

Дмитрий отрывает взгляд от моих ног, оборачивается к панорамной стене:

— Скорее, дверь в адреналин. Хочешь хлебнуть?

— Да!

— Уверена?

Отчего-то знаю, что не шутит. Замираю… и киваю:

— Да!

И лишь на пороге понимаю, о чём речь: пол наружной террасы полностью стеклянный, стеклянные и перила — словно их и нет вовсе! Пятидесятый этаж, внизу — нескончаемое море ночных городских огней. Обмираю, не в силах сделать первый шаг в пустоту… А сзади меня обнимают вдруг жаркие руки, и дыхание щекочет висок:

— Испугалась?

Ноги подкашиваются, но не от страха, нет! От восторга. Откидываю голову на крепкое плечо, и признаюсь в том, что чувствую на самом деле, но что вовсе не связано с высотой:

— Да, страшновато… для первого раза.

— Это хорошо, — шепчет он, — значит, я не ошибся. — И накрывает мои губы своими.

Его вкус не такой, каким я представляла — в сотню раз лучше! Острее, терпче, эротичнее. Язык сразу нагло проникает в мой рот, заполняет, подчиняет, изучает. Посасываю его, не в силах сдерживать дрожь и блаженные поскуливания.

Даже не замечаю, как оказываемся на балконе, лишь вскрикиваю, когда взгляд мимолётно выхватывает пустоту и сумасшедшую высоту под ногами. Покачиваюсь, чувствуя, как кружится голова… И тут же оказываюсь прижата животом к прозрачным перилам. Судорожно вцепляюсь в них, дышу часто, испуганно… и возбуждённо. Ловкие сильные руки стаскивают с меня жакет, я остаюсь в эротичном алом лифчике, в этих двух с половиной лоскутках, не скрывающих вообще ничего.

Дмитрий подхватывает подол юбки, тянет кверху… и вот я уже в одном прозрачном белье и чулках. Животу холодно от стекла ограждения, соски остро сжались… А жадные руки скользят по моему телу, с каждым разом оказываясь всё ниже… Всё ближе…

Трусики уже безнадёжно намокли, отчего словно стали вдруг жёсткими, врезаясь в набухший клитор. Дмитрий то и дело задевает его, и моё возбуждение нарастает будто лавина, заставляет всхлипывать и всё смелее подаваться бёдрами вперёд, навстречу касаниям.

Хочется безумства. Этих сильных, бесстыдных пальцев — внутри меня. И вкус искусителя на языке, но не виски, а тот самый что так настойчиво таранит сейчас мою поясницу, пугая размерами даже через брюки. И чтобы эта бесконечная высота, весь этот огромный город видел, как я…

Взгляд неожиданно за что-то цепляется. Вспышка! Красивый мерцающий купол салюта — где-то там, далеко внизу. За первой вспышкой вторая, третья… И я вдруг словно просыпаюсь.

— Погоди… — пытаюсь отстраниться. — Нет!

Но вместо того, чтобы прекратить, Дмитрий с рыком кусает меня за шею. Я взвизгиваю, на мгновение прекращая сопротивляться, и его рука тут же оказывается там, где я так её жаждала всего мгновенье назад — в моих трусиках. Клитор оказывается в тисках пальцев, меня разрывает между желанием продолжать… и ужасом.

— Да нет же! — вскрикиваю в голос, и Дмитрий отшатывается, вопросительно разводя руками, а я срываюсь с места и убегаю.

Мчусь вдоль ряда дверей, залетаю в одну из них… И оказываюсь в полной темноте. Дверь за спиной плотно захлопывается и сколько я ни ищу, не нахожу ручки чтобы открыть. И это явно не туалет, не душ и уж точно не лифт.

Сползаю по стене на пол, чувствую, как меня потряхивает. Ну и что это было? Какого чёрта я психанула? Разве мне было плохо? Нет. Даже наоборот. Тело всё ещё пылает жаркими прикосновениями, всё ещё хочет продолжения...

Тогда что меня остановило?

Раздаётся осторожный стук в стену, и в моей конуре вдруг вспыхивает свет.

— Так лучше? — спрашивает снаружи голос Дмитрия.

Я ошарашено пялюсь на стройные ряды одежды и обуви, зеркала на стенах и потолке, и наконец понимаю, что это гардеробная.

— А если всё-таки захочешь выйти, то просто потяни дверь влево, — добавляет Дмитрий.

Смотрю на себя, всю такую эротичную и полуголую в зеркало… и начинаю истерично смеяться. А дверь сама отъезжает в сторону, и в проёме показывается лицо в полумаске:

— Я уж думал ты тут слёзный потоп устраиваешь, а ты, оказывается, веселишься. Вот уж точно Лиска-капризка.

Смотрю на него и понимаю вдруг главное: поздно бояться! Эта ночь уже происходит! А дальше пусть будет, как будет.

— Извини, сама не знаю, что на меня нашло.

— Я так и понял. Помню, когда отправился первый раз с парашютом прыгать, вообще так и не решился. Как идиот уже в небе развернул пилота, и обратно на землю. Стыдно потом было, не представляешь! Но то просто парашют, а тут… — пауза, от которой вдруг мурашки по коже, — тут целая первая случайная связь, да, Лиса?

Вскидываю на него удивлённый взгляд — как догадался? А он улыбается:

— Я бы предложил тебе выпить чего-нибудь покрепче, но, подозреваю, что вовсе не это тебе сейчас надо?

— А что?

Вместо ответа Дмитрий протягивает руку. Я доверчиво вкладываю в неё свою и поднимаюсь. Иду следом, с трепетом наблюдая, как он на ходу расстёгивает пуговицы своей рубашки, вытягивает её полы из-под брюк и ловким движением распускает ремень… И почему-то успокаиваюсь.

А Дмитрий опускается на диван и увлекает меня за собой, но не рядом, а верхом. Невольно мешкаю. Я ведь практически голая. И стоит лишь развести ноги, как взгляду его предстанет вообще всё…

— Смелее, — улыбается Дмитрий и тянет на себя. — Я подстрахую.

И едва я податливо седлаю его бёдра, как на плечи мне опускается его рубашка, и он стягивает её полы на моей груди, надёжно пряча меня от самого себя. Но не от ощущений: я прекрасно чувствую его возбуждённый член, а он наверняка ощущает влажный жар моей промежности…

Молчим. Так близко. Так трепетно.

— Мне сегодня муж изменил, — зачем-то вдруг сообщаю я. — У меня на глазах, с моей бывшей одногруппницей, можно сказать подругой. — Жмурюсь, не выдерживая болезненных кадров воспоминаний. — Прямо в годовщину свадьбы. Я хотела ему сюрприз сделать… Это бельё, этот офис, стол… — Бормочу всё подряд, даже не задумываясь, что Дмитрию не понятна и половина этого бреда, но остановиться не могу, отчего и сама уже здорово в нём запутываюсь. Наконец осознаю, что пошла по второму кругу и умолкаю. Выдыхаю. — В общем, так я и оказалась