так опасно и запретно, что меня окончательно разносит. Размазывает до слёз, опустошает до самого дна!

Сама уйти с балкона не могу. Да что там, я и на четвереньки-то встаю с трудом — конечности дрожат и подкашиваются. Тогда Дмитрий подхватывает меня на руки и несёт в душ.

Там я тоже лишь безвольно льну к стене, пока он заботливо меня обмывает и даже осторожно проникает пальцами внутрь, словно желая продолжения… или пытаясь до последней капли вымыть из меня всю сперму? Сил объяснять ему, что от нежелательной беременности это не поможет нету. И я просто ловлю его губы своими, и признаюсь между поцелуями:

— Это был волшебный полёт! Самый лучший в моей жизни.

А вот спросить, повторится ли он когда-нибудь ещё так и не решаюсь.

Глава 6. И ничего личного

Глава 6. И ничего личного

Просыпаюсь одна на чёрном шёлке огромной, будто бы парящей в воздухе кровати. Не сразу понимаю, где нахожусь, но память возвращается быстро: клуб, незнакомец, полёт…

…И как из душа Дмитрий снова нес меня на руках, на этот раз в постель. Как шепнул:

— А теперь просто отдыхай!

И как я блаженно уплывала в дрёму под фантастический куни…

Дмитрий не пытался довести меня до оргазма, не строил из себя опытного мачо, не нервничал, что не получится, не пытался заранее переложить «вину» за это на меня... Он просто наслаждался процессом. Неторопливо выцеловывал, вылизывал, выласкивал каждый миллиметр моей плоти, обращаясь с ней бережно, словно с сахарной. Клитор приятно волновался под его языком, но возбуждение это было настолько нежным, что я лишь постанывала и окончательно проваливаливалась в сонную негу…

Слышу звяканье посуды, улавливаю аромат кофе. Вскакиваю, накидываю заботливо оставленный на кровати халат, осторожно сдвигаю полупрозрачную дверь-ширму. В центральной комнате никого.

По пути подхватываю с дивана свою сумочку и на цыпочках проскальзываю в душевую. И сразу же вижу на полке у зеркала чистое полотенце и нераспакованную зубную щётку. Улыбаюсь, буквально кожей ощущая ненавязчивую заботу. Понимаю вдруг, что уже безумно соскучилась по своему прекрасному незнакомцу. Торопливо умываюсь, выворачиваю сумочку в поисках расчёски и дежурного набора косметики. Привожу себя в божеский вид и уже собираюсь выходить, как…

Любопытной Варваре на базаре нос оторвали. А любопытной Алисе словно влепили оплеуху.

Всё в этом доме такое сугубо мужское, без единой улики женского присутствия, что аж на душе расцветают цветочки… И только в одном из шкафчиков душевой стоит легкомысленная, чисто дамская корзиночка, а в ней начатая упаковка тампонов, пудра, тушь для ресниц. Салфетки для снятия макияжа, женский антиперсперант, золотые серьги с крупными синими кристаллами и расчёска с запутавшимися в ней длинными волосинами. Блондинка.

Взгляд падает на лежащую отдельно от корзинки коробочку. Вскрытый, но ещё не использованный тест на беременность.

Сердце болезненно сжимается. Я суетливо запихиваю всё обратно, пытаюсь унять дрожь в пальцах.

Ну и что? Он взрослый мужчина и явно не девственник. У него своя жизнь, у меня своя. К тому же — «и ничего личного», разве нет?

Но в груди всё равно словно нарастает пустота.

Через силу улыбаюсь отражению в зеркале и выхожу из душевой. Пытаюсь взять себя в руки, но всё равно волнуюсь, и это ужасно злит.

Ну же, Алисонька, очнись! Просто попей кофейку, скушай круасанчик и, махнув на прощание, гордо удались.

А вот не хочу. Господи, как же я этого не хочу!

Надо.

Натягиваю небрежную улыбку, сдвигаю кухонную дверь-перегородку… И растерянно замираю. Улыбочка сначала криво дрожит и только потом окончательно сползает.

Примерно моя ровесница, миниатюрная, хрупкая, симпатичная. Спасибо хоть не длинноволосая блондинка. Хотя… Хрен редьки, как говорится.

— Привет, — окидывает она меня демонстративно-изучающим взглядом. — Ну и как тебе… — едва уловимый взлёт брови, — спалось?

— А-а… — растерянно озираюсь я. — А Дмитрий...

Она фыркает:

— Давным-давно уехал твой Дмитрий! Чай, кофе?

— Эм-м… Нет, спасибо, я пойду. Мне тоже пора.

Решительно двигаюсь прочь, но замираю — на мне лишь шёлковый мужской халат на голое тело, и где моя одежда понятия не имею.

— Посмотри в шкафу в спальне! — раздаётся в спину.

Возвращаюсь в комнату, не с первого раза нахожу встроенный шкаф. В нём одиноко висит женский офисный костюм премиум-класса. Кричу:

— Но это не моё!

— Ну и не моё! — доносится в ответ.

В поисках своей одежды на всякий случай выглядываю на балкон — там ничего нет. Заглядываю в большую гардеробную Дмитрия — тут вообще чисто мужское царство. Возвращаюсь к шкафу.

Новый костюм почти такого же цвета, что мой исчезнувший и моего же размера. Здесь же обнаруживаю и незамеченную раньше коробку с комплектом нового нижнего белья — красного, кружевного... И деньги, вложенные в записку:

«Оставь свой номер, я перезвоню позже, как освобожусь. И не забудь про таблетку. Целую!»

Смотрю на упаковку «Эскантела», и, хотя ещё не знаю точно, что это, но уже догадываюсь, что о бесполезности тщательного подмывания Дмитрий и сам прекрасно знает.

Глава 7. Городские новости

Глава 7. Городские новости

— Ох-ре-неть… — выдыхает Ирка, и дальше мы уже обе тупо пялимся в пространство.

Мы знакомы с ней ещё со школы, учились в одном классе. И как же неожиданно и приятно было встретить её здесь, в этом чужом городе, среди незнакомых людей, домов и улиц, когда мне так остро нужна была хоть какая-то поддержка после бегства из родного дома! И вот прошло три года, у меня опять проблемы вселенского масштаба, и кроме как на Ирку положиться снова не на кого.

— Да уж… — всё бубнит подруга. — М-да…

Правда, она пока ещё отходит от основной новости — измены Сергея, а вот я… Странно, но хотя изменил-то он мне, но сейчас мне словно не до этого.

Нет, оно, конечно, болит. Выворачивает, обжигает и раздирает… Но не так, как, кажется, должно бы быть. Ну то есть, я же должна убиваться о попранной любви, вспоминать лучшие совместные моменты или, например, запоздало перебирать в уме все те разы, что муж «задерживался на переговорах», так? Но меня почему-то просто до трясучки злит, что в трусы к нему залезла именно Анька — та, которая по гроб жизни должна бы быть благодарна мне за хорошую должность в престижной компании. И всё. Да и эта злость как-то фоном, будто О`Харовское «Я подумаю об