вот защищаться от града снарядов было сложно и процесс требовал максимальной концентрации усилий. Как моих, так и Мьёльнира.

Сандал, который тоже слышал мой крик, рывком поднялся в воздух, но дракон всё ещё толком не зарастил крыло и боеспособным совсем не выглядел. Из-за чего получил команду оставаться на месте.

Зато он смог показать мне всё происходящее на площади, обеспечив возможность наблюдения.

Вот мягко осела на землю Ульяна, вместе с которой едва не упал и Прохор. Зазвенел выпавший из рук Асуки клинок. Опал кружащий вокруг Найхвы водяной щит.

Впрочем, океанская богиня падать не спешила. Вместо этого её «искра» полыхнула дикой и яростной мощью, а вокруг Диониса взметнулись фонтаны воды. Каждая капля которой была щедро пропитана мощью золотоволосой повелительницы морей.

На момент зависнув в воздухе, вся эта масса рухнула вниз, обрушившись на толстяка и сдавив его в смертельных объятиях. Сначала возникло впечатление, что тот прямо сейчас станет кровавым месивом, но потом в центре скопления воды заклубилась тьма, которая хлестнула по наступающей стихии. Обратила её множеством капель, которые разлетелись по брусчатке, больше не контролируемые богиней. По той простой причине, что сама она скривившись от боли, согнулась пополам и судорожно кашляла.

Я переключился на новую, ещё более интенсивную волну стрел, в ответ создав над головой Аполлона небольшое солнце, которое сразу же уронил на голову эллинского бога.

Каркас здорово тряхнуло отдачей, а разум снова увидел картинку передаваемую Сандалом. В этот раз там была Дарья, которая врезалась в толстяка, проломив его защиту и по-моему вспорола его брюхо собственными пальцами. Неожиданный стиль боя. Тем не менее он сработал — Дионис отчаянно выплёскивал силу Бездны, но его мощи не хватало, чтобы отбросить драконицу. Та, каким-то чудом продолжала держаться.

Следом ударил Оболенский — на эллина обрушилось сразу несколько десятков сверкающих призрачных соколов. А потом рядом с этим отродьем циклопа мелькнула фигура Олега, который вогнал клинок прямо в жирный бок.

Каждая атака означала контакт с энергией Бездны, что отзывалось болью у каждого из моих соратников — это я отлично чувствовал — Дионис больше не блокировал каналы связи.

Главный развратник Эллады натурально завыл — рёв на низкой ноте заполнил всё пространство вокруг. А потом попытался сбежать, окутавшись сверкающим порталом.

Не вышло — на этот раз все четверо ударили одновременно, не давая переходу сработать и вместе с тем, разрывая его божественную оболочку. Что-то яростно закричал Аполлон, сместивший фокус внимания на моих союзников — теперь стрелы полетели в Найхву и Оболенского, которые стояли далеко от Диониса. Но сбоку в поток снарядов врезалась волна моей энергии, спалившая добрую половину, а потом возник и мерцающий барьер, в котором увязли все уцелевшие.

Площадь озарила яркая вспышка и Дионис взорвался облаком чёрного тумана, окутавшим всё вокруг и лишившим возможности использовать божественную мощь. Жирный эллинский ублюдок даже умереть по-простому не смог. Нагадил собственной гибелью.

Тёмная дымка не просто перекрыла визуальный обзор. Она напрочь заблокировала возможность оценивать ситуацию при помощи силы, заодно лишив меня контакта с членами пантеона. Поэтому я поступил единственно возможным способом — молнией рванул в произвольном направлении, стремясь выбраться за пределы облака.

Первая стрела, ударившая в барьер, вынудила меня немедленно изменить траекторию, в попытке уйти от последующих, но помогло это мало. Эллинский лучник меня отлично видел и прицельно бил, выпуская стрелу за стрелой. Тогда как у меня не было никакой возможность ударить навстречу, развеивая или ослабляя снаряды.

Стоило отдать должное, это дитя циклопа и тролля, оказалось сильно. Уже пятое попадание пробило кольчугу и стрела впилась в мой живот. Конечно она была ослаблена и я немедленно ударил божественной силой, развеивая её в пыль. Но каркас так передёрнуло от болевых ощущений, что я едва не полетел кувырком вниз.

Следующая вонзилась в плечо, а третью, которая едва не ударила в висок, принял на себя Мьёльнир, на момент обернувшийся небольшим каменным щитом. Из-за чего едва не отключился — сила Бездны воздействовала на спутника едва-ли не сильнее, чем на меня самого.

Половина защитных барьеров погасла, а единственное на что хватило сил самого Мьёльнира — обернуться браслетом вокруг моей руки и застыть, приходя в чувство.

В следующую секунду я наконец вырвался за пределы облака тёмного тумана и промчавшись раскалённым болидом ещё несколько сотен метров, рухнул на крышу частично разрушенного здания, судя по вывеске ранее бывшего гостиницей.

Прокатившись, вскочил на ноги, вливая силу в барьеры и сжимая в руках меч. Но больше стрел в меня не летело. Зато по почти погасшим каналам связи промчались острые сигналы боли от Ульяны и Прохора. Следом за которыми пришёл ещё один — на этот раз от Оболенского.

Я попытался окутать их порталами, перебросив за пределы чёрной дымки. Но техника не сработала — сила Бездны искажала плетения и энергетический фон, не давая развернуть сложные комбинации.

— Нужно рр-р-развеять эту погань!

Сандал, который всё же поднялся в воздух и сейчас кругами летал над местом боя, был абсолютно прав. Но вот с реализацией задачи имелась небольшая проблема — я не представлял, как подобное можно провернуть. Отдача от контакта с таким объёмом энергии Бездны меня бы попросту убила.

Из тумана вылетела Найхва, окружённая бурлящей стеной воды, которая непрерывно вращалась около девы, прикрывая от поражения. Выскользнул Олег, принявший призрачный облик и несущий на руках Асуку. Потом выскочила, в буквальном смысле объятая огнём Дарья, а мой разум снова хлестнуло болью — на этот раз от Лады.

Четверо богов. Пока ещё живых, но определённо раненных и чувствующих себя, мягко говоря, не слишком хорошо. Особенно это касалось Лады и Ульяны — девы могли умереть в любую секунду.

Я застыл, стоя на крыше здания и пытаясь сообразить, как развеять туман, который никак не желал убираться самостоятельно. Контакт с моей собственной силой был исключён. Совместные усилия тоже не помогут — лишь изменится количество погибших.

Впрочем, одна идея у меня всё же возникла. Активировав артефакт связи с Эшмуном, который немедленно затараторил, пытаясь выяснить, что происходит, я отправил ему сигнал с указанием на центр небольшой площади и рявкнул.

— Сбрось сюда кусок Австралии! Быстро!

Финикиец попытался ещё что-то уточнить, но я перебил, надавив голосом.

— Немедленно! Или я найду способ обойти клятву!

Тон сыграл свою роль — бог сразу же отключился. А в следующее мгновение с неба рухнул громадный пласт земли, на котором я заметил растущие деревья. Взмыл в небо ошалевший громадный попугай, который заорал так пронзительно, как будто за