Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну да, и тех едва ли четверть от всех привезённых, – со вздохом заметил старший тыловик бригады. – Очень много на себя орудийного припаса этот Дерпт забрал. Да и немудрено, это сколько же камня мы тут побили, а на подрыв того завала, чтобы немцу в бок зайти, сколько у нас пороха ушло?! Без него вообще вряд ли мы на стены смогли бы залезть. Ну, или оставили бы под ними половину всей рати.
– Да-а, это верно! – пронеслось по рядам рассевшихся в шатре командиров. – Такую твердыню только лишь долгой осадой брать, в удачном месте она здесь стоит. Ни пороки, ни башни под стены просто так не выставить, про лестницы и про тараны вообще можно не говорить.
– Одно плохо: теперь восстанавливать всё самим же, – крякнул командир пешей рати Угрим. – Мои вои неделю завалы растаскивают и говорят, что ещё три раза по столько им времени будет нужно, чтобы до самого основания стен добраться. Сами же знаете, только тогда каменщикам за кладку можно будет взяться, а тут ещё и людей постоянно в другие дружины забирают. Едва ли три сотни у меня сейчас работают.
– Потерпеть нужно, Угрим Лютомирович, – вздохнув, сказал Сотник. – Сам видишь – жителей совсем мало, почти все они из Дерпта разбежались или смерть при штурме с оружием в руках приняли. А из новгородского ополчения едва ли сотня тут решила остаться. Когда это ещё здесь мирным людом окрестности наполнятся? Нарва вон, скоро три года, как уже наша, а в ней воинов до сих пор на порядок больше, чем простых жителей. Сколько времени нужно, чтобы сюда, в прибалтийские земли, переселенцам подтянуться? Зазывать-то их уже начали, но ведь время для такого надо. Ладно, и вас, конечно, тоже можно понять. – Командир бригады подтянул к себе несколько листков бумаги и быстро их пробежал глазами. – Василий, из своего конного полка каждый день будешь по две сотни в помощь выделять. Смотри сам, хочешь, так по очереди определяй, а можешь одних и тех же на работы закрепить, тебе виднее. С обозной команды Варламовича три десятка ежедневно придётся направлять. Так, пластуны. – И он со вздохом отложил лист в сторону. – Пластунов нам никак нельзя трогать, у них особое, большое дело есть. Степной эскадрон, хм, он тоже пока пусть порученным занимается. А вот ладейщики, те – да, те пешцам, пожалуй, помогут. Боян Ферапонтович, у тебя из ладейной дружины и судовой рати полторы сотни тут под рукой в походе, давай-ка, дорогой, и ты по пять десятков тоже ежедневно в работу определяй.
– Андрей Иванович, ведь уходим мы со следующим обозом?! – встрепенулся командир бригадного флота. – Так же давеча мы решили? Нам ведь суда к навигации надобно срочно готовить. В холода, по льду и по снегу, коли не поспеем мы выйти в поместье, всю ведь летнюю доставку припаса и во все крепости тогда сорвём! Да и большому торгу уж точно в этом случае конец будет. В Булгарию надобно караван готовить, для Днепровского водного пути ещё, а потом и на запад в германские земли, – рассуждал он, загибая пальцы на руке. – А как же ещё для Котлина ладьи? А для дозора у свейских земель? А для помощи ливам?
– Ладно, ладно, Ферапонтович, запамятовал я. – Сотник отмахнулся. – Никак нельзя твоих трогать, согласен. К выходу-то всё, надеюсь, готово?
– Готово. – Он кивнул. – Послезавтра, как и задумали, на рассвете обоз выходит на лёд Омовжи и далее через Чудское озеро зимником к себе катит. Нам главное, чтобы тепло раньше времени санный путь не накрыло. А то будут нам всем ладейные караваны!
– Вот вы и не задерживайтесь, Боян, налегке идите, а то знаю я тебя, хапугу, в сани ведь всякого напихаешь, – подколол друга Буриславович. – Чего, зря, что ли, аж четыре дюжины их себе в караван заграбастал?
– Не переживай, Лавруша, тебе всё тут добро оставлю, – хмыкнул тот. – Вывози потом его как хочешь, хоть на своём горбу, ежели я ладьи сюда не смогу летом подогнать.
– Да ладно, хватит вам уже! – остановил своих командиров Сотник. – Ну что поделать, ладейным сейчас сани и правда ведь нужнее всего. Сами же знаете, при лучшем раскладе месяц только хорошей зимней дороги остался, а потом полтора вообще никакой вовсе даже не будет. Так, в охранении с обозом идёт вторая степная сотня. Азат Хайдарович, тебе, как мы и обговаривали, с ней самому предстоит идти. В поместье нашем передохнёте, переждёте там самую распутицу, а уже потом за черниговские земли для своего особого дела посуху пойдёте.
– Ярилович, – снова обратился он к командиру орудийщиков. – После совета вместе с тобой пройдёмся по крепостным стенам, посмотрим, где нам лучше пушки и онагры расставить. Знаю, ты уже и сам прикидывал, но покамест погоди, не спеши, до конца зимней дороги осталось ещё нам немцев с северной крепости у речки Педья выбить. Летом наши пластуны пытались её было нагоном взять, да не вышло. Теперь вот сам Варун с сотней Онни там за ней приглядывает. Хоть и небольшая она, но крепкая, каменная и в очень хорошем месте выставлена. Оставлять её за спиной никак нам нельзя. С неё немцы и угандийцев волновать будут, а получив помощь, и нам тут угрожать будут. Так что брать её надобно. Готовь, Филат Савельевич, людей и орудия, – сказал своему заместителю командир бригады. – Через пару-тройку дней можно выходить на неё. Вторую пластунскую сотню Мартына ещё с собой захватишь, степную и от пешего полка пару. Думаю, достаточно будет тебе людей с учётом тех, что и так уже Талькхоф под началом Варуна сейчас сторожат. По онаграм и орудиям ты уж сам, Савельич, определишься с Ильёй, какие с собой брать.
– Понял, Андрей Иванович. – Филат кивнул. – Мыслю, что лучше пару пушек и три онагра от взвода Назара туда выкатить. Из взвода Шуйги-то так один и не вернулся до сих пор с литвинского похода. Ну тот, что за Себежским озером сломался. Стерля в нём за командира расчёта.
– Так второй месяц ведь идёт, как их нет. – Сотник нахмурился. – Неужто до сих пор починиться не смогли? Что-то не нравится мне всё это, как бы не случилось с дальнемётчиками чего худого. Василий, – обратился он к командиру конного полка. – Пошли-ка ты полусотню из своей дозорной на юг, пусть ребятки поскачут по той дороге. Расчёт Стерли разыщут, да и вообще, пока зимник хороший, пусть у Даугавы хорошо оглядятся. По нему вот только недавно литвины к себе ушли, значит,