другой три стрелы. Вешняк вскинул самострел и, выделив в голове отряда знаменосца, послал в него болт. С крепости, как видно, признали своих, вниз, перекрывая ров, упал массивный, оббитый железом подвесной мост, распахнулись створки ворот, и с истошным скрипом поползла вверх тяжёлая кованая решётка. Уже три пластунские пары били стрелами и болтами сгрудившихся у крепостного въезда конников. Раздался визг, и, вырубая заслон у переправы, на большую поляну вылетела степная сотня. Вверх взвились стрелы, и с истошным криком беглецы ринулись в открытый проём крепостных ворот по мосту.

– Куда-а?! – заорал Пахом, выбегая из-за дерева. – Назад! Сейчас со стен ударят. Назад, дурни! Там скорпионы!

Не успел он ещё закончить эту фразу, как уже две тяжёлые стрелы, обе с рост взрослого мужа, сорвались с направляющих скорпионов в степняков. Одна из них пробила всадника насквозь, а вторая вошла почти полностью в коня другого. Раздался громкий щелчок, и дюжина крупных камней ударила в самую середину наступавших. Подхватив с земли своих сбитых товарищей, те откатились от стен подальше.

– Ай-ай-ай, ну как же так, – сокрушался, горестно качая головой, Вешняк. – Человек пять так запросто точно потеряли. Ну, берендеи! Ну, дурные! Зачем же сломя голову было на крепость так кучно переть!

На их глазах за проскочившими в крепость беглецами, в обратной последовательности, со звоном упала вниз массивная решётка, потом захлопнулись тяжёлые створки ворот, а вот, скрипя и подвывая, подтянулась на цепях и площадка подвесного моста, снова открывая глубокий ров с набитыми внизу острыми кольями.

– Пошли, Пахом, чего теперь-то прятаться! – крикнул Вешняк и, замахав руками, выбежал на поляну. – Свои! Свои мы, братцы! Андреевская бригада! Пластуны мы, не стреляйте!

– И чего под стены лезли?! – Варун неодобрительно покачал головой. – Ну побили бы стрелами кого могли из уходящих. Вырубили бы их заслон. Нет ведь, лезть им вперёд надо.

– Да мы думали, нагоном в крепость нам удастся ворваться! – Сотник, перевязываемый лекарем, скривился. – Вон ведь как хорошо этих гнали. Ещё бы чуть-чуть – и прямо туда вслед за ними заскочили. Да заслон этот насмерть на реке встал. Были бы только эсты, одним бы махом его разметали, а там ещё и рыцарь с десятком сержантов в самом узком месте русло перегородил, десяток саней ещё этих и угандийцы с копьями. Пока их всех перебили, остальные оторваться уже успели. Да и мои разгорячились, не удержать их было, думали, что успеют на спинах последних беглецов вовнутрь заскочить.

– Ну-у, успели? – проворчал Варун. – Это ещё вам повезло. Слышал ведь слово такое «стрельницкая воротная башня»? Вот это она самая и есть. Хорошо, что не полезли туда. Десятка три бы твоих вовнутрь запустили и тяжеленную кованую решётку вниз уронили. Её при всём желании вам бы просто так не поднять. Пока тех, кто в крепость ворвался со стен и с внутренних укреплений бы расстреливали, остальных, снаружи на подходе бы камнями засыпали. А потом и все остальные освободившиеся стрелки к ним бы на стенах присоединились. И остались бы, Ринат, от твоей сотни рожки да ножки. Сильно его? – спросил он у лекаря.

– Не-ет, – ответил тот, помотав головой. – Всё, Варун Фотич, последний стежок. – И проколов кожу, затянул петлю. – Вот теперь ещё раз крепким хмелем всё обильно пролить, мох сверху приложить, чтобы рана не прела и не гноилась, и можно чистой холстиной завязывать. Повезло сотнику: бронебойная стрела два кольчужных звена порвала и кожу с мясом взрезала. До кости далеко, целый палец, жилу тоже не перебило, однако покой руке нужен. Ежели покоя не будет, то кровянить рана станет. А ежели шов разойдется и грязь вовнутрь попадёт, тогда всё, конец, отрезать руку придётся, или антонов огонь – и мучительная смерть.

– Ну ладно, ладно, ты меня не пугай, дядька, – процедил раненый. – Царапина.

– Не дури, Ринат, человек дело говорит! – Варун нахмурился. – Левая рука пробита. Ничего, стерпишь недельку без неё. Давай, давай, Пяткович, на строгую косынку её сажай! А ты сиди спокойно, не ерепенься! Твоих, так же как и тебя, сейчас перевязывают и зашивают. Легко отделались вы ещё, дюжину воев только потеряли, да и то больше ранеными. Эко же и хитрый рыцарь Фридрих! После Дерптского разгрома отбежал с верными угандийцами и в дальнем их селище затаился. Пересидел там немного, а потом в Талькхоф решил нырнуть. И ведь получилось бы, если б вы на него тут не наткнулись.

– Да и так вон получилось, – поморщившись, промолвил Ринат, укладывая руку на навязанную косынку. – Мы на него сами совершенно случайно наскочили. Его обоз уже на Педью из боковой, малой речушки выходил, а тут мой передовой десяток из-за крутого изгиба выехал. Ну вот и закрутилось. Чуть-чуть бы пораньше нам на эту реку с Омовжи свернуть, ни за что бы ни один в крепость тогда не ушёл. Всех бы там, на реке, прямо стрелами утыкали да посекли, а те остатки, что в лес бы умудрились сбежать, ваши бы пластуны, Варун Фотич, потом и нагнали.

– Ладно, ничего, теперь-то уже точно от нас не уйдут, – проговорил тот. – Зато все они в одном месте, в этой крепости сейчас собрались. Скоро пешая рать с обозом сюда подтянется, и старшие из розмыслов прикинут, как нам её лучше порушить. Давай-ка, Ринат, чтобы нам время не терять, поручи-ка ты своим воинам по следам этого отряда проскакать. Пусть они пока то лесное городище проверят, где эти недобитки отсиживались. Только давай без этой, без лишней лютости! А то, может, там особо и не рады им были местные, да деваться некуда, не перечить же ратникам. Полсотни моих пластунов ещё в помощь возьми, вон сани же вы захватили и коней.

– С пластунами в лесу надёжнее будет, – согласился с Варуном сотник. – Только и я сам туда, Фотич, пойду. Ничего, ничего! – сказал он, заметив, что тот хочет возразить. – Я и с одной рукой в походе справлюсь. Стрелы сам метать не буду, а вот езде рана точно не помешает. Поглядеть интересно, что же это за городище там такое.

– Ну смотри сам. – Командир бригадной разведки пожал плечами. – Только старшим я Онни назначу, сам понимаешь, для лесной войны и для штурма укреплений лучше, чем пластуны, воинов нет. Не в обиде, небось?

– Да нет, Варун Фотич. Хороший Онни командир. Пола-адим.

– Ну и добро. С выходом не затягивайте. Что-то старые раны у меня зудят, кости ломит. Как бы непогода не нагрянула.

Глава 4. Пурга

– До Опочки вёрст десять осталось, гони быстрее! – Стерля