сверкающих стрел, оторвали взгляды от трех вещей и посмотрели на Митсэру Кабунага. Тот скривил губы. Если есть улыбка, изображающая горечь, то она сейчас как раз и играла на лице бывшего дзёнина деревни, скрытой в бамбуке.

— Три воина, которых мы знали, как доблестных и смелых бойцов, сложили головы от рук нашего врага, — неторопливо проговорил Митсэру Кабунага. — Три воина, храбростью и отвагой завоевавшие право быть дзёнинами деревень грозных ниндзя пали. Их смерть не должна быть напрасной. Их души взывают к отмщению.

— Господин Кабунага, — склонил голову дзёнин Игараси. — Подарите мне честь отомстить за павших товарищей? Я смогу заставить воздух перестать поступать в легкие этого хинина.

— Вряд ли кто сможет лучше повелевать воздухом, чем дзёнин деревни шепота равнин, — прошелестела Аки Тиба и тоже склонилась в поклоне. — Хинин не должен получить легкую смерть. К прекращению его жизненного пути я готова приложить все усилия и даже больше.

— Мне делает честь знакомство с вами, — склонил голову в ответ на поклоны Кабунага. — Но сейчас вас осталось мало, всего двое…

Он промолчал, надеясь, что его слова произнесет кто-нибудь из этих двух дзёнинов. Однако, ни тот, ни другой не хотел говорить первым, ведь так покажется слабость и неуверенность. А никто из двоих не хотел показаться слабым и неуверенным. К тому же никому не хотелось делиться призом в Большой Игре.

Ни один мускул не дернулся на лице Митсэру. Он предполагал развитие таких событий, поэтому после продолжительной паузы взмахнул рукой и костер в углу пещеры вспыхнул ярче, осветив потайные уголки.

Что же, если эти двое не хотят действовать сообща, то пусть пытаются убить хинина каждый по отдельности! Гордость уже довела троих предшественников до последней черты. Если эти самоуверенные демоны хотят пробовать свою участь самостоятельно, то пусть будет так!

Костер пошипел немного, словно разъяренный лесной кот, а потом выплюнул из себя имя, состоящее из языков пламени. Костер помнил, как в него швырнули полоски ткани, с написанными на них кровью именах. Теперь он указал на очередного человека, который получил честь участвовать в Большой Игре.

— Да будет так, — прикрыл глаза Кабунага.

— Да будет так, — сурово проговорил дзёнин деревни сверкающих стрел, а потом поклонился. — Прощайте!

В пещере ударил гром, сверкнула молния, запахло озоном. А когда стихло, то Рэйдена Игараси не было на прежнем месте. Его тяван был пуст, что не могло указывать на неуважение хозяину пещеры. Перед уходом Рэйден принял угощение и попрощался.

Митсэру Кабунага перевел взор на ту, чьё имя плясало над костром:

— Госпожа Тиба, дзёнин деревни шепота равнин, на этот раз вам выпал шанс попытаться уничтожить хинина.

— Я благодарна судьбе и вам, господин Кабунага, — поклонилась Тиба. — Огонь выбрал меня, и я очень рада этому выбору. Позволено ли будет мне просить вас об услуге, о которой говорила недавно?

Кабунага не стал говорить, что сейчас огонь выбрал дзёнина деревни шепота равнин не просто так. Шизуки узнала очень важную информацию, и это сдвинуло чашу весов в определенную сторону.

— Да, госпожа Тиба, я помню о вашей просьбе. Я передам Шизуки Исикава сообщение и господин Абэ прибудет в течение двух часов. Пока мы ждем, могу ли я предложить вам сладости или освежить чай?

— Вы очень добры, господин Кабунага. Я не смогу отказаться от вашего предложения, — опустила ресницы Аки Тиба.

Дзёнин деревни, скрытой в бамбуке, чуть поклонился в ответ и достал телефон. Глупо было бы не задействовать современные технологии в угоду традициям и устоям. Если появилось быстрое средство связи, то почему бы им не воспользоваться, вместо того, чтобы посылать гонца или отправлять послание по почте.

Ответ на сообщение пришел через несколько секунд, как будто Шизуки Исикава, прислуживающая в поместье господина Абэ, всё время держала телефон в руках. Та информация, которую передала Шизуки дзёнинам, была бесценна для их дела. И когда Митсэру Кабунага понял, какое сокровище попало в его информационное поле, то не мог не воспользоваться им в борьбе против хинина. Он намекнул дзёнину деревни шепота равнин, что у господина Абэ есть одна интересная вещь, которая непосредственно касается Изаму Такаги. И дзёнин деревни шепота равнин сама провела разведку касательно этой вещи. Вызнала и попросила выкрасть.

Уж какие планы выстроила Аки Тиба относительно своей роли в Большой Игре — в это Митсэру Кабунага старался не вникать. Ей выпал шанс принять смерть у человека с очень огромным боевым духом, а этот шанс очень редко выпадает в последнее время. А если трое дзёнинов не смогли справиться с хинином, то нужно было учитывать их ошибки в деле прохождения Большой Игры.

Беседа протекала неспешно, неторопливо. Она напоминала течение медленной реки, и только водолазы способны были увидеть, что возле дна мелькают хищные щуки с огромными пастями. Для того, кто знал, о чем идет речь, беседа больше напоминала тренировочный спарринг, где опытный воин занимался с равным по силе и скорости. Каждое слово выверено, как взмах катаны, каждая интонация тщательно подобрана, чтобы не оскорбить собеседника, но в то же время направлена на прощупывание решимости и готовности идти до конца.

Митсэру Кабунага говорил как будто ни о чем, однако Аки Тиба видела в его словах определенную тревогу за новую попытку. И пусть внутренне она торжествовала от того, что огонь костра выбрал её, но внешне никак не показывала своих чувств и эмоций. Тем более, не выдавала их в беседе, тем самым успокаивая дзёнина деревни, скрытой в бамбуке. А он делал вид, что не видит женской радости.

Ниндзя всегда думали о смерти. Ведь недаром в Японии существует поговорка: "Рождения крик — смерти начало". А уж за тот срок, который был отведен шести дзёнинам, они не раз встречались со смертью лицом к лицу. Она стала им почти родной. Поэтому никто не опечалился тем, что трое дзёнинов ушли из реального мира в мир духов.

Среди японцев есть легенда, касательно того, как появилась смерть. Она рассказывает о двух богах Идзанами и Идзанаги. И вот что она говорит: Идзанами умирает (боги смертны!) и отправляется в подземное царство Ёми, туда за ней следует убитый горем муж. Но когда Идзанаги увидел там не свою красавицу жену, а гниющий труп, то быстренько спасся бегством. В отместку любимая жена поклялась забирать каждый день по тысяче живых человек — так появилась смерть. Однако, Идзанаги не остался в