— Вот! — Ингвар Янович положил деньги на столик и хлопнул по ним рукой. Здесь ваше вознаграждение — одна тысяча рублей. Я думаю, что это достаточно хорошие деньги за находку? Я хочу получить то, что принадлежит мне.

Богдан поджал губы, прошелся взад-вперед по комнате и, сев в другое кресло рядом с журнальным столиком, посмотрел на Ингвара Яновича, положив руки на колени. Он наконец понял, что ему еще показалось странным: Ингвар Янович говорил совершенно иначе, чем накануне по телефону. Голос вроде бы был тот же самый, судя по тембру и интонациям, но от прибалтийского акцента не осталось и следа. «Странно, очень странно,— подумал Богдан. Видимо, считает, что теперь нет нужды притворяться?»

— Ну же! — Ингвар Янович повторно похлопал рукой по пачке денег. Богдан, я повторяю еще раз: у вас моя вещь, я плачу деньги за то, что вы ее нашли. Я желаю получить ее назад, и поскорее!

— Ингвар Янович! — Богдан посмотрел прямо в глаза гостю. Я, конечно, передам вам то, что я нашел, я ведь не отказываюсь. Но, честное слово, мне очень интересно, что это такое. Вы ведь сами обещали вчера ответить на все вопросы. И, видя, что латыш начинает злиться, Богдан поспешно добавил: — Кроме того, мы собирались обмыть мою находку и ее передачу вам. Вот давайте и обмоем.

Он вскочил, вынул из посудного шкафа два фужера и салфетку.

— Вы, наверное, купить не успели, или, может быть, не было по дороге — у нас не всегда есть что-то приличное в свободной продаже,— сказал он, протирая бокалы,— но я сейчас что-нибудь найду…

Богдан одним движением расставил фужеры на столике. Ингвар Янович, явно стараясь держать себя в руках, глубоко вдохнул и выдохнул воздух, полез в портфель и выудил бутылку коньяка «Арарат».

— Я успел купить, вы меня поймите правильно, я просто тороплюсь. Мне очень не терпится увидеть то, что вы нашли. Я естественно, отвечу на все ваши вопросы,— он со стуком поставил коньяк на столик,— но сперва я желаю увидеть полукруг, который вы нашли. Только тогда я буду что-то объяснять вам.

Богдан кивнул и повернул бутылку этикеткой к себе:

— О, это здорово, сейчас это редкость — настоящий армянский коньяк. Открывайте его, я сейчас.

Он прошел на кухню, взял с тумбочки начатую коробку шоколадного ассорти, по пути на мгновение задержавшись у стенного шкафа в коридоре, там, где лежал полукруг.

Ингвар Янович уже откупорил коньяк и плеснул в бокалы.

— Вот! — Богдан поставил коробку на столик и взял бокал. Ну, за знакомство и за удачную находку! Берите конфетку.

Ингвар Янович, казалось. Чуть не поперхнулся от гнева. Лицо его начало багроветь.

— Я вас не понимаю,— медленно процедил он сквозь зубы. Я же сказал, что я желаю увидеть полукруг.

Богдан пригубил из бокала, не отводя взгляда от Ингвара Яновича. «Не из КГБ, стопудово не из КГБ»,— с явным облегчением подумал он. Сделав еще глоток, Богдан опустился в кресло и поставил бокал.

— Ингвар Янович,— с расстановкой начал он,— когда я шел сегодня домой, я решил, что покажу и отдам вам эту штуку только после того, как вы мне объясните, что это такое, кто вы сами и откуда. Может быть, вашему рассказу о Латвийской Академии наук поверили в том провинциальном городке, где я нашел эту штуку,— люди там доверчивые и очень любят приезжих, но я не верю, вы уж простите. Я очень любопытный, я никогда не видел такого устройства, оно чертовски интересное. Расскажите, пожалуйста, что это такое. И потом будем разговаривать дальше.

Ингвар Янович вдруг как-то обмяк, как будто усилием воли заставил себя сбросить напряжение. Он взял бокал, повертел его в руке, сделал глоток и с улыбкой посмотрел на Богдана поверх бокала. Улыбка Богдану не понравилась.

— Знаете, Богдан,— сказал латыш,-есть такая поговорка: «Любопытство сгубило кошку».

Богдан молчал и смотрел на гостя.

— Хм,— Ингвар Янович поставил бокал на столик,— а вы ничего себе. Ладно, но я не так много могу рассказать, чтобы вы поняли. Тут надо быть специалистом, чтобы понять…— Латыш замолчал и снова, продолжая улыбаться, внимательно и с какой-то неприязнью посмотрел на Богдана.

— А я вообще-то металлург по образованию,— сказал . Богдан.-В сплавах кое-что понимаю.

Он заложил руки за голову и, потянувшись в кресле, тоже внимательно стал смотреть на Ингвара Яновича. Было совершенно ясно, что этот латыш, у которого вдруг почему-то пропал вчерашний акцент, имеет такое же отношение к Академии наук, как Богдан к Политбюро ЦК КПСС.

«Но кто же он? — думал Богдан. Это не КГБ, не Академия наук, но кто же, кто? Шпион? Но это смешно и напоминает старые научно-фантастические романы Адамова, Казанцева и тому подобных писателей. Там обычно какой-нибудь ученый-гений, сидя в своем сортире, делает супероткрытие, о котором даже не мечтают в крупнейших НИИ. Естественно, об этом открытии не знают наши доблестные, но очень доверчивые спецслужбы: ученого не охраняют, он случайно рассказывает об открытии, а в соседнем сортире сидит недремлющий Джеймс Бонд, который и ворует чертежи с самыми черными замыслами укрепить господство мировой буржуазии и еще больше закабалить рабочий класс.

Или этот ученый-гений теряет какой-нибудь экспериментальный образец-прямо как в нашем случае. Образец находит, конечно же на свалке металлолома, ничего не подозревающий честный юноша, но за ним уже следит пресловутый Джеймс Бонд, и так далее и тому подобное. Чушь какая-то. Но что же это на самом деле?»

Богдан чувствовал, что столкнулся с чем-то очень необычным, не поддающимся пока логическому объяснению. Страха он еще не чувствовал, но все же решил из осторожности блефовать.

— Кроме того, Ингвар Янович,.я ведь подозревал, что тут что-то не так. Поэтому я оставил полукруг не дома,, а у одного приятеля…

— Вы еще и приятелю его показали! — воскликнул Ингвар Янович.

— Нет, он в свертке, его никто не видел. Я просто оставил пакет у друга, на всякий случай. Если мы не договоримся.

— Что значит — «не договоримся»? — резко спросил Ингвар Янович. Я вас не понимаю. У вас его кто-то спрашивал?

— Никто не спрашивал, но если вы не захотите мне объяснить, что к чему, я решил, что отнесу эту штуку к своим знакомым в наше отделение Академии наук — они разберутся. Можете потом обратиться к ним официально.

Ингвар Янович громко и натянуто засмеялся:

— Я вас понял, Богдан, я вас понял. Ну вы, однако, непростой парень, очень непростой. С вашей такой хваткой надо жить на Западе, а не в Советском Союзе, ха-ха! Но мы договоримся: сколько вы хотите? Я, конечно, предложил вам смешную сумму. Ну что это такое — тысяча рублей? Назовите, сколько вы хотите за находку. Давайте так: десять тысяч! Согласны?

Богдан взял бокал, подержал его в ладонях, согревая коньяк. Вообще-то он просто хотел выиграть время. Дело принимало весьма интересный оборот, к которому Богдан, в общем, не был готов. Он никак не предполагал, что Ингвар Янович начнет торговаться и предлагать такие деньги, повышая ставки.