Мужчина в светлом плаще вышел из лифта на восьмом этаже и, не взглянув на охранников и дежурную по этажу, которая сделала попытку поздороваться, направился к своим апартаментам. У двери с номером 8071 он остановился, провел карточкой по прорези. Красный огонек замка сменился на зеленый. Мужчина надел перчатки телесного цвета и только после этого повернул ручку двери.

В шикарных апартаментах стояла гробовая тишина. На кровати мирным сном спал человек, очень похожий на пришедшего. Гость сбросил плащ, пиджак, надел смокинг, висевший на спинке стула, забрал с тумбочки пригласительный билет. Не снимая ботинок, встал на кровать, едва не наступив на спящего, и снял со стены картину. Другую он снял в гостиной. К внутренней стороне его плаща был прикреплен рулон репродукций, которые по своему размеру совпадали с оригиналами полотен великих мастеров. Странный гость развернул их на большом круглом столе и начал разглаживать, поглядывая на оригиналы. Затем аккуратно поместил их в рамы.

Тем временем на этаже появилась женщина в черном. Она прошла по коридору и свернула влево. Воспользовавшись электронным ключом, вошла в номер 8021 и осмотрелась. Леди Кэтрин Кэмирон крепко спала на своей широкой кровати, рядом на столике лежало приглашение на прием и украшения из золота и драгоценных камней, а также видеокамера. Дама сняла темные очки и внимательно осмотрела камешки в оправах. Судя по всему, они не произвели должного впечатления. Забрав пригласительный билет, дама достала из сумочки маленькую кассету и вставила ее в видеокамеру вместо той, что там была. Потом вернулась в гостиную и спряталась за портьерами. Она все сделала вовремя. Джентльмен в белом плаще, подойдя к номеру, увидел зеленый огонек на электронном замке. Все соответствовало инструкциям – дверь не заперта. Он смело вошел в номер леди Кэмирон. Здесь ему предстояло выполнить ту же работу, что и раньше – заменить полотна на репродукции. Он не спешил, в какой-то момент даже снял парик, чтобы почесать лысый затылок. Джентльмен-вор скрутил картины в рулон, прикрепил их к подкладке плаща и ушел, захлопнув за собой дверь. Из укрытия появилась дама, снова поменяла кассеты местами и тоже не стала задерживаться.

В холле напряжение нарастало. Пришлось сконцентрировать там все силы безопасности. Ровно в семь часов с противоположной стороны здания открылись двери для прохода в концертный зал.

На автостоянку, расположенную на четырех уровнях под зданием, заезжали автомобили всех марок и классов. Верхний уровень предназначался для машин обслуживающего персонала, в том числе и для журналистов, имеющих на аккредитационных пропусках желтую полоску. С желтой полосой репортеры допускались не дальше чем в гостевое фойе концертного зала. С синей и красной полоской – в сам зал, где происходила торжественная часть вечера, и только те, кто имел на пропуске красную полосу, после торжественных мероприятий могли пройти на банкет. Но телевизионщики и газетчики с синей и красной полосой проходили через центральный вход по ковровой дорожке вместе с гостями, в то время как желтополосные попадали в фойе через «подвал», оставляя свои машины на верхней парковке и далее поднимаясь на лифте.

Лифты всех уровней парковки поднимались до вестибюля отеля, где все должны были регистрироваться. При выходе из лифта у всех проверяли пропуска. Фойе концертного зала находилось этажом ниже. Кажется, службой безопасности было продумано все до мелочей, и все же на вечер сумели попасть те, кого здесь считали нежелательными гостями.

Двое репортеров, прибывших в синем фургоне с ресторанной рекламой на кузове. У них были пропуска с желтой полосой, что означало ограниченный допуск. Поднявшись в главное фойе, они отправились в туалет и вышли из него в смокингах, не отличаясь от приглашенной элиты. Женщина в черном, обойдя отель, остановилась возле лестницы с ковровой дорожкой, ведущей в гостевое фойе перед концертным залом. Мужчина в белом плаще вышел на улицу, сел в подъехавший лимузин. Черноволосый парень и девушка с косой переоделись в костюмы обслуживающего персонала. На девушке было черное платьице, очень коротенькое, с белым кружевным воротничком, таким же чепчиком и фартучком. Юноша надел черные брюки с красными лампасами, белый френч с золотыми пуговицами и плетеным погоном из красного шелка, напялил на курчавые волосы что-то похожее на тюбетейку с золотой бархоткой на нити. Разойдясь, они встретились в комнате уборщиков, из которой были выходы в мужской и женский туалеты.

За углом здания стоял «Мерседес» представительского класса с тонированными стеклами. К машине подошли двое мужчин в одежде, соответствующей мероприятию, но не соответствующей их простоватой внешности. Окошко заднего сиденья немного приоткрылось, в образовавшейся щели появился белый конверт. Один из мужчин взял его, окошко закрылось.

К входу подъезжали дорогие машины, из которых выходили гости. Тут же мелькали вспышки фотоаппаратов и начинали работать видеокамеры. Бомонд столицы съезжался на вечеринку. Банкиры с женами, владельцы крупных предприятий, знатные особы, имена многих никому не были известны, олигархи – все, кроме поп-звезд и нынешних светских львиц щенячьего возраста. Медийных артистов также не пригласили на торжественный вечер, блеска и без них хватало.

Возле «Мерседеса» остановился знакомый нам лимузин. Из него вышел мужчина в белом плаще, под которым были свернутые в рулоны картины, быстро снял свой плащ, положил его в автоматически открывшийся багажник и вернулся на место.

Спустя несколько минут лимузин остановился у ковровой дорожки. Покинувший его джентльмен с тростью зашагал по лестнице к дверям. Женщина в черном, похоже, ждала именно его, но он ее не заметил. Она пошла следом, отставая на две ступени. Их, конечно, фотографировали, но одновременно по лестнице поднимались и другие гости. В частности, те двое, прибывшие в синем фургоне. Один худой, рослый, немного сутуловатый, с орлиным носом. Другой – уже немолодой, среднего роста, коренастый. Все на входе предъявляли пригласительные билеты. Свои пригласительные худой и коренастый достали из конверта, полученного из окошка «Мерседеса».

В фойе перед входом в зал собирался народ. Места хватало всем, даже телевизионщикам с их громоздкой аппаратурой. Мужчины в основной своей массе были людьми немолодыми и мало чем отличались друг от друга, учитывая стандартную для таких приемов одежду. Главным зрелищем были женщины. Именно они демонстрировали статус семьи. Несведущий человек, попавший в эти стены, мог подумать, будто попал на конкурс красоты. Глаза разбегались! Одна другой лучше, о нарядах и говорить не приходилось, но главное – украшения. Блеск драгоценностей слепил глаза. На шеях, запястьях, пальцах, в ушах такие бриллианты, рубины, изумруды! – Алмазный фонд позавидует.

Долговязый и коренастый встали в сторонке, чтобы не попадать под объективы видеокамер и фотоаппаратов.

– Если они пожертвуют свои побрякушки третьим странам, бедных на Земле больше не будет, – ухмыляясь, сказал долговязый.

– Ты прав, Игумен. Но я о другом подумал. На каждый камешек есть свой телохранитель. Да и ментуры здесь не меньше, чем на вечере, посвященном Дню милиции. Если Дербень и появится в этом рассаднике, рисковать не станет.