от еще одного удара когтями, рубанул по задней левой конечности оборотня. Дикий монстр от всех этих ран еще больше обезумел. Мужчины осторожно отбежали от всбесившегося оборотня. Существо с невероятной силой прыгнуло на Эрвеста, который, защищаясь, порезал мечом вражескую грудь. Оборотень в ответ когтями разодрал броню царевича, но доспех оказался крепким, поэтому сам Эрвест отделался парой неглубоких порезов на туловище. Магон подбежал и, прыгнув, нанес вертикальный длинный порез, начинающийся на плече и заканчивающийся на бедре. Оборотень набросился на Красноволоса. Сын Севера умело уворачивался от атак кувырками, однако один удар все таки достиг цели: бестия попала по правому плечу.

Царевич быстро встал и вонзил меч в спину монстра. Существо раздало крик, подняв голову и разведя лапы в разные стороны, развернулось и хотело уже прибить Эрвеста, но Красноволос разрубил толстую шкуру под лопаткой, оставив глубокую рану. Чудище хотело отбросить Магон, но он пригнулся и, когда когти пронеслись над его головой, с криком, резко поднявшись, проткнул глотку зверюге, вонзя клинок по самую рукоять.

Магон с трудом вытащил меч из мертвой туши волкоподобной твари. Эрвест сидел неподалеку, глубоко дышал и в его темных, но ясных глазах виднелись: спокойствие, ужасная усталость и немного страха. Сын Севера стоял подле трупа, смотрел сначала на него, потом на царевича и снова вернул взгляд к трупу и при этом, также как Эрвест, глубоко дышал.

Через пару минут Красноволос подошел к Эрвесту осмотреть его раны. Убедившись, что более менее все в порядке, глянул на свою раненную руку и, посчитав, что все нормально, с удовлетворенным выражением лица, идя к Вайтрану, сказал: «Надо ехать». Эрвест грузно встал и тоже побрел к своему жеребцу. Раздался дрожащий, но уверенный голос Аосты: «Ее нужно похоронить?» Эти слова были сказаны со слезами и печалью в голосе.

– «Я уже говорил. У нас нет ни времени, ни лопаты», – сухо и лаконично, но без пренебрежения ответил Магон.

– «Надо ехать, сестра», – произнес царевич будучи уже на коне и, положив руку на плечо Аосты и, наклонив свою голову, поехал вслед Красноволоса. Аоста скорбным взором в последний раз посмотрела на свою мертвую служанку и со слезами на глазах, отпустив головку, последовала за мужчинами.

6

Ехали все в полном молчании. Аоста все думала о произошедшем. Слез, правда, уже не было, но печаль не сходила с ее заплаканного лица. Эрвест думал об оборотне, о противнике, с которым раньше ни когда не сражался; он вообще до сего дня бился только с разумными существами. А что касается Магона, то ему нечего было говорить, такие поединки являлись для него обыденным делом. И если у царственных особ глаза смотрели куда-то в пустоту, то у опытного скитальца был его обычный, спокойный, уверенный и даже немного довольный взгляд.

Еще до зари, троица наткнулась на полуразрушенный дом, стоящий прямо посреди деревьев. Поглядев по сторонам, Сын севера молвил: «Наверное, в этом доме и жил оборотень, а может он его разрушил а хозяев съел».

– «Будьте здесь», – и Красноволос пошел осматривать остатки жилища. Внутреннее убранство небольшого домика было весьма скромным: грубо сколоченные стул, стол и кровать, набитая сухим, уже ломающимся сеном и покрытая старым куском меховой шкуры; в углу стоял простой сундук. На столе лежали: ржавый нож, сгнившие продукты в деревянной миске, металлическая кружка с вмятиной и бутылочка пива. На полу, возле стола, валялась еще одна миска поменьше.

Открыв сундук, Магон увидел в нем несколько шкур (две волка и одну оленя) и колчан с десятком стрел. Осмотрев деревянные развалины, наемник направился в сторону своих спутников со словами: «Заночевать можно здесь». Нужно сказать откровенно: Магон Красноволос понимал, что разрушенное жилище – не лучшее место для ночлега, тем более в лесу. Но он также понимал, что нужен отдых, а этот дом все-таки какая не какая кровать и хотя бы треть крыши.

– «Расседлывайте лошадей», – выговорил Магон, снимая седло с Вайтрана. Эрвест с холодным видом принялся за дело. Аоста же дрожащими руками начала расстегивать застежки седла, что плохо у нее получалось из-за переживаний. Царевич довольно быстро это заметил, подошел к сестре и, взяв ее за руку, молчаливо дал понять, что поможет. Оказав помощь царевне, Эрвест продолжил расседлывать своего жеребца. Магон же в это время отправился собирать дрова и ветки для костра. День клонился к закату. Вскоре вернулся Сын севера с целой кучей искомого. Развели костер и подкрепились тем, что осталось после завтрака. Чтобы царевна меньше грустила и вообще привести ее состояние в порядке, Красноволос дал глотнуть ей меду.

– «Держи», – протягивая руку с бутылкой, произнес странник.

– «Что это?»

– «Это лекарство от печали и вообще для успокоения души».

Немного попробовав: «Ой».

– «Давай, давай», – слегка задорным голосом проговорил Магон.

Выпив, по Аосте пробежали мурашки, но она чуть-чуть успокоилась. Примерно через час Аосту уложил спать на кровать брат. Красноволос сидел возле костра. Он достал длинную деревянную, немного изогнутую трубку и коричневый замшевый кисет с табаком. Просто и ловко заправил трубку сушеными листьями и закурил. Царевич подсел к наемнику. Магон смотрел на огонь, Эрвест тоже какое-то время смотрел, но вскоре повернул любопытный взгляд на Красноволоса и начал: «Кто же ты такой?»

– «То есть?» – продолжая смотреть на костер, переспросил Сын севера, предвкушая разговор.

– «Ты превосходно читаешь следы, можешь через землю услышать топот копыт, хорошо ориентируешься в лесу, превосходно разбираешься в местной фауне. Это все еще можно списать на опыт путешествий. Но я видел, как ты сражаешься, такой техники просто так не научишься. А когда нас настиг второй отряд преследователей, ты выкрикнул какое-то заклинание и враги разлетелись в разные стороны. Ты, Магон Красноволос, необычный скиталец.

Сын севера, вынув трубку изо рта, выдохнул светло-серый клуб дыма и заговорил: «Я состою в гильдии «Золотая длань», там и научился боевому искусству… и следопытному делу. А что касается заклинания, то это не совсем заклинание, это слова силы».

– «Что, что?» – не понял царевич.

– «Слова силы, слова языка драконов. Я довакин», – продолжил объяснять Магон.

– «Вот теперь совсем ничего не понятно».

– «Это магия, которой могут пользоваться все, но только драконорожденные, благословленные кровью дракона, могут поглощать души этих ящеров и достигать огромных успехов в этой силе. И так получилось, что драконорожденным являюсь я».

Лицо Эрвеста ясно показывало недоумение и попытку разобраться, что к чему. Видя все это, бывалый путешественник «попытался освободить» его словами: «Не берите в голову, эта история началась очень далеко отсюда».

– «Где?»

– «В Скайриме. Это далеко на севере».

На всем протяжении разговора