Войдя же в столицу, мы сразу направимся во дворец и схватим Лицинию».

– «На первый взгляд план хорош и прост. Что скажешь Акутион»? – обратился Тангалиан к своему командиру.

– «С таким численным перевесом мало чего можно опасаться, поэтому план царевича и впрямь не плох. А что скажет странник с севера?»

– «На войне всегда случаются неожиданности. План царевича хороший, но стоит остерегаться засад. И как на войско отреагирует местное население?»

– «Мой народ примет нас хорошо, если конечно с нашей стороны не будет агрессии, – ответил Эрвест и тут же продолжил. – Ах да, я чуть не забыл, – при этих словах уридийский царевич отвязал мешочек от пояса и протянул Магону, – вот, держи, твоя награда за помощь в пути».

– «Благодарю», – ответил Красноволос и слегка подбросил мешок, который почти не оторвался от ладони, что, несомненно, являлось благим признаком.

– «Теперь ты свободен, но я бы хотел попросить тебя еще об одной услуге».

– «Какой?»

– «Отправься с нами в Уридию, такой воитель был бы полезен. За наградой естественно не постою».

Магон не ожидал такого предложения, но и удивляться не стал.

– «Что ж, я провел вас сюда. Проведу и обратно. Когда выступаем?»

12

Не будем утомлять читателя нюансами подготовки к походу, пути следования войска, встречи Эрвеста с преданными уридийскими отрядами и становлением лагерем в трех днях пути до Дельфа, столицы Уридии. Скажем только, что все случилось, как и предполагал царевич. Путь шел настолько спокойно, что Магон начал ощущать свою ненужность в этом конфликте, но остался, понимая, что заварушка будет впереди. Встречаясь время от времени с царевичем, Красноволос к собственному неудовольствию обнаружил, что Эрвест несколько расслабился, хоть сам он и старался этого не показывать. В общем, в лагере и на марше царила непринужденная атмосфера, так несвойственная войску в походе.

(Описывать воинов Анзея нет смысла, так как их вооружение почти полностью повторяло уридийское, разве что их шлемы имели назатыльники.)

И вот, в один из ясных дней пришла весть о том, что Лициния, собрав, примерно, пять тысяч воинов, перебралась из Дельфа в хорошо защищенную крепость в тридцати километрах к северо-западу от города. То есть она оказалась чуть ближе, чем ожидал Эрвест.

Следующие три дня вся одиннадцатитысячная армия анзейцев и уридийцев двигалась без сопротивления кого-либо: воины Лицинии укрылись за стенами, а мирные жители предпочитали держаться подальше от всего этого.

На третий день марша перед глазами солдат предстала серая каменная крепость с мощными стенами, высокими башнями и укрепленными деревянными воротами. Рядом с крепостью виднелся военный лагерь. И крепость, и лагерь располагались на обширной поляне, окруженной островками зеленых деревьев. Эрвест распорядился поставить лагерь перед этой прогалиной и готовиться к битве. При этом взяв отряд, в который вошел и Магон, уридийский царевич поскакал через поле к крепости. Уридийцы старались его предостеречь от переговоров «глаза в глаза», но Эрвест был неумолим. Прискакав к воротам, царевич выкрикнул: «Сестрица, выходи, поговорим!»

Через пару минут над воротами появилась стройная, черноволосая фигура с надменным выражением лица.

– «Ну здравствуй, братец! Вижу, ты еще жив. Какая жалость. А как Аоста поживает?»

– «Заканчивай лицемерить! Я пришел поговорить о деле».

– «Если хочешь говорить о деле, давай говорить о деле. Ты зачем привел анзейцев в мою страну?»

– «В твою страну?! Ты не более чем узурпаторша и отцеубийца! Но я не хочу лишнего кровопролития. Я предлагаю тебе сдаться. Отправишься в изгнание. Не губи своих людей понапрасну».

– «Трон мой по праву! Я старший ребенок в семье и эта страна – мое наследство!»

– «Царский венец передается от отца к сыну. К дочери он может перейти, только при отсутствии мужских представителей династии. Так каким будет твой ответ: война или мир?»

– «Ты мне не указ. Завтра тебя приведут ко мне в цепях, если конечно выживешь».

При этих словах Эрвест легнул коня и помчался прочь, в свой лагерь, а его сопровождение последовало за ним.

Вернувшись, пылкий царевич и Акутион принялись разрабатывать план битвы. На военном совете присутствовал и Магон, но он молча стоял в стороне.

«Думаю, ваша сестра не понимает ситуации и отправляет своих воинов на смерть», – с осторожностью проговорил анзейский командир.

– «Боюсь, что вы правы. У нее почти нет шансов победить».

– «Она, скорее всего, выставит все войско на поле, потому что в крепости оно полностью не поместиться, а дробить свои силы уж точно не в ее интересах».

– «Согласен. С нашим двукратным преимуществом и отсутствием места для засады, мы легко их сметем, хотя со стрелками на стенах придется повозиться. Но я по-прежнему не хочу пробираться через пять тысяч трупов, что бы наказать одну отцеубийцу».

– «А что если вашу сестру взять в плен во время боя?» – неожиданно спросил Красноволос.

– «Вряд ли она явиться на поле битвы», – с пренебрежительной иронией, направленной явно на Лицинию, ответил царевич.

– «Я это понимаю. Я предлагаю взять ее в плен в крепости».

– «Поясни».

– «В крепости наверняка почти не останется охраны. Десятка три умелых бойцов смогут залезть по стене и найти Лицинию. Взяв ее под стражу, ее людям не будет уже смысла воевать за нее, и потерь будет меньше».

– «Хорошо придумано», – одобрительно отозвался Акутион.

– «Раз ты предложил, значит, ты и будешь включен в этот отряд. Остальных мы отберем вместе с Акутионом. Я сам его возглавлю», – с задором проговорил царевич.

– «Об этом не может идти и речи, – запротестовал анзеец. – Вы должны командовать войсками и вести их в бой».

– «Она убила моего отца и пыталась лишить жизни меня и Аосту. Я хочу лично ее арестовать».

13

На следующий день в лагере царила куда более беспокойная атмосфера, чем в предыдущую неделю. Воины готовились к битве: кто-то все время шнырял по лагерю, выполняя поручения, большинство бойцов чистило оружие, а их командиры проверяли напоследок готовность своих отрядов. Еще вечером предшествующего дня Эрвест и Акутион отобрали тридцать воителей для «особого дела» и вместе с Магоном объясняли им, что к чему.

Под конец утра все войско во главе с Акутионам вышло на прогалину перед крепостью в боевом строю. К этому времени пехота и кавалерия Лицинии уже заняли позиции перед крепостью, а стрелки приготовились на стене.

– «В бой!» – скомандовал Акутион и большая часть массы, состоящая из плоти, кожи и железа, с криком бросилась вперед. Схожий призыв раздался и среди врагов, но они пошли обычным шагом навстречу неприятелю. Анзее-уридийские отряды начали нести потери еще до столкновения из-за копий, стрел и камней летящих со стены. Некоторые останавливались, что бы помочь раненым, но