– Сутенер чертов! – сквозь зубы процедил Стив. – Мстишь девчонке за то, что она тебе не дала?

– Потише, О’Нил, – угрожающе протянул Марк. – Мне терять уже нечего, продам и тебя.

– А то, что я девушка, ты им сообщил? – охрипнув от ужаса, спросила я.

– У каждого свои недостатки, Сэм. Когда они выяснят, что ты Саманта, а не… скажем, Сэмуэль, «Монмартр» будет уже далеко, я ведь тебя не на Ферошию продал, а в… другое место. И вообще, контракт заключался на твой рабочий номер и формулировку «текущий исполнитель роли Богини Загробного мира», я же не дурак. Тебе предстоит перелет на станцию, отдохни там в пути, как следует, потом придется… поработать.

– Марк, отмени сделку! – зло и требовательно произнес Стив. – Давай я выкуплю ее контракт!

– Ты?! – Марк засмеялся. – Тебе придется отдать ВСЕ, О’Нил! Да и поздно, за ней уже идут. Сэм, твои вещи собраны, было приятно с тобой сотрудничать.

Дальнейшее путается в моей памяти. Кажется, Стив попытался остановить вошедших в гримерку людей… нет, не людей, циклонов. Те равнодушно выкрутили ему руки, подали Марку какой-то документ на подпись и ушли. Вместе со мной.

У дверей отеля меня запихнули в турболет, и мы почти сразу взмыли над стапятьюдесятьюэтажным зданием. С циклонам общение не заладилось с самого начала, да и говорить с ними было бесполезно. У одного, вообще, по моим наблюдениям, отсутствовала функция речи. Второй протянул мне контракт в трех экземплярах, оформленный очень официально, на бумаге и на трех языках: англе, ориенте и каком-то странном, со смутно знакомыми, но непонятными буквами.

Я долго вглядывалась в третий экземпляр. Тут пригодилась моя коллекция обильных, но бессистемных знаний, накопленная во время блужданий по Сети. Боже мой, только русской мафии мне не хватало! Я, конечно, стараюсь мыслить нестереотипно, но всем известно, что русские вмешиваются в политические процессы в Кластере*(* самая густонаселенная звездная система из открытых людьми) и Периферийных мирах, подмяли под себя все планеты с ценными природными ресурсами, взламывают Сеть и циклонов… что там еще? Водку пьют на своих холодных планетах, много водки.

Я перебирала листы контракта дрожащими руками. Все плохо, очень плохо. Даже я понимаю, что тут комар носа не подточит. Можно пытаться опротестовать, но это Ферошия, здесь подписанное человеческой рукой слово неоспоримо. Особенно это касается рабочих контрактов с долговыми обязательствами. Я ведь всегда знала, что Марк своего не упустит, однако надеялась на свою ценность в качестве работника.

Неужели Стив прав, и мной заинтересовались, как… «элементом развлекательной программы»?! У меня застучали зубы. Я вновь вчиталась в договор, надеясь найти в нем статус лица, которому Марк передал мой контракт. А если Бейзовиц меня просто пугал, и это директор какого-нибудь театра или, в крайнем случае, концертное агентство? Наивно надеяться, конечно, но вдруг! Увы, в графе "работодатель" в моем оригинале на англе были вписаны лишь инициалы K. D. Частное лицо? Теперь вся надежда лишь на то, что окажусь "котом в мешке", что мой контракт продадут или передадут, а все наказание за обман клиента падет на голову моего бывшего директора! И снова вопрос: сколько же, мать вашу, заплатили Марку, если он, давно мечтавший о гастролях на Ферошии, готов в ближайшее время вылететь с планеты? Или он что-то должен русской мафии?

Остаток пути до космопорта мы пролетели в тягостном молчании. Впрочем, молчание было в тягость лишь для меня, циклоны… они и есть циклоны, условно-живые. Вот и получилось, что на знаменитой планете-борделе ни одного борделя я так и не увидела. Зато сама… как бы не вышло, что именно в подобное заведение лечу. Этим многое бы объяснялось. Но почему тогда космопорт? Зачем меня увозят с Ферошии?

В порту «мои» циклоны тут же передали меня с рук на руки своим «коллегам». Те вообще были тупы (какая-то старая серия), зато передвигались быстро – это я выяснила опытным путем, попытавшись удрать. Вообще-то, бегаю я хорошо, не все навыки детства успела растерять, но на мне все еще было дурацкое одеяние Богини, многослойное и длинное.

Катер-челнок, в который меня посадили, был не торсионным*(*вид энергии в описываемом будущем), а автоматическим. Это означало, что на борту я была одна. Как только меня впихнули внутрь, пошел отсчет до запуска шаттла.

– Займите стартовую позицию, – вежливо попросил автомат женским голосом.

– Да куда я денусь, с.ка! – невежливо отозвалась я, неуклюже влезая в кресло, путаясь в рукавах и косах.

Слышала бы меня сейчас моя мама! Шаттл вышел в открытый космос, развернул «парус» и направился к предпосадочной станции. Я с грустью вспоминала глаза Стива, его отчаянный взгляд, которым он меня провожал, будучи не в силах помешать передаче контракта. Человек, которого я считала всего лишь добрым приятелем, был готов выложить немалую сумму, лишь бы со мной не произошло ничего плохого. А уж Стив-то знал толк в плохом.

Я застонала в кресле, щурясь от бликов местного солнца, попадающих в окна. Челнок разворачивался. Толком не поняв, к которой из многочисленных яхт, выстроившихся у станции, мы пристыковались, я шагнула через открывшийся проход. Мимо меня прошмыгнули киберы-погрузчики, принявшись таскать многочисленные коробки из грузового отсека шаттла. Я почти нос к носу столкнулась с представительным немолодым человеком, одетым в черный фрак, в руках которого был пульт для управлением роботами. При виде меня мужчина застыл, его довольно густые брови поползли вверх. Несколько секунд мы молча рассматривали друг друга, и незнакомец довольно вежливо, но с проскользнувшим в интонации упреком, изрек на англе:

– Мэм, вам сюда нельзя.

– Но меня… прислали… к вам. Вместе с вашим… заказом. Я тоже… заказ.

– Понимаю, мэм, – пышные брови незнакомца опустились, и вверх приподнялась лишь левая, немного, на несколько миллиметров. – Однако…

– Нет, не думаю, что понимаете, – смущенно сказала я. – Дело в том, что…

– Простите, мэм, но девушкам… хм… вашего рода деятельности, – мужчина многозначительно посмотрел на мое ярко-раскрашенное лицо с розовыми веками и алыми губами, – запрещено появляться на борту яхты. Это распоряжение владельца судна.

– А вы разве не владелец?

– Нет, но в данный момент уполномочен распоряжаться за него.

Это вселило в меня надежду, и, надеясь на то, что незнакомец в дорогом фраке из баратеи (по роду деятельности я хорошо разбираюсь в тканях и отлично знаю, сколько стоит такая шерсть с примесью шелка) решит вопрос одним росчерком пера (мне почему-то представилось в его руках именно гусиное перо, как в экранизациях старых книг о Земле), я пролепетала:

– Неужели? Тогда… тогда… не могли бы вы поставить подпись в графе «расторжение» и позволить мне вернуться в челнок?

– Подпись? – мужчина с недоуменным видом взял из моих рук контракт.

Я с тоской проводила глазами пробежавшего мимо кибера с моей сумкой. Да пусть! Лишь бы вырваться. Мужчина читал. Лицо его поочередно приняло изумленное, озабоченное и непроницаемое выражение.