у меня так жизнь сложилась. Да и никто об этом не знает.

— Не подходите вы на это место, — заупрямился директор.

— Тогда я расскажу всем, что я неграмотный.

Побледнел директор от страха.

Назначили Мишу ведущим инженером.

И на этом посту стал он успешно работать, научную молодежь растить.

А когда освободилось место заместителя заведующего лабораторией, Миша захотел занять его. Поделился своим желанием с директором, а тот опять заупрямился. Тогда Миша громко, так, чтобы и в коридоре было слышно, спросил директора:

— Может быть, я не подхожу на это место, потому что неграмотный? Так я не скрываю этого.

— А хотите, я вас грамоте обучу? — неожиданно предложил директор.

— У меня не получится, — засмущался Миша.

— Получится, — приободрил его директор, — вы способный.

Научился Миша читать по складам.

Вздохнул директор с облегчением и уволил его по сокращению штатов.

ОБМЕН

Увидал я на стенде объявление «Меняю две комнаты на одну» и обрадовался. Давно я мечтаю в двух комнатах поселиться.

Пошел, посмотрел: действительно, две комнаты, большие, хорошие, и в квартире всего один сосед. И они посмотрели мою комнатушку — тоже понравилась. Решили меняться. И тут я задумался: «А почему же они все-таки меняются? Может, сосед негодяй? Надо проверить».

Подошел я к нему на кухне, испытующе посмотрел на него и предложил:

— Может, выпьем?

— Я не пью, — ответил сосед.

— А в карты сыграем?

— Я не играю.

— Тогда, может, на бега сходим?

— Я на бега не хожу.

— Постучим в домино?

— Я не стучу.

Чем же он тогда занимается? Опасный человек. Не буду я с ними меняться.

МАТЧ

Попросился ко мне как-то Леонид Петрович, сосед мой, телевизор посмотреть. Как раз футбольный матч «Спартак» — «Динамо» начинался. Ну; я и разрешил. Человек он хороший, ничего не украдет, не сломает — чего ж не пустить? Устроились мы перед телевизором. Он за «Спартак», как оказалось, болеет, а я за «Динамо».

— Что тебе, Леонид Петрович, на день рождения купить? — спросил я.

— Не знаю, — застеснялся Леонид Петрович.

— Ну, а я-то тем более не знаю. Чего тебе иметь хочется?

— Телевизор хочется, — признался Леонид Петрович.

— Эк, куда хватил. Откуда же у меня такие деньги? А еще чего тебе хочется?

— Еще мотоцикл хочется.

— Да ну тебя, — расстроился я, — мне самому мотоцикл хочется.

Тут положение у наших ворот стало угрожающим. Я затаил дыхание… Забили нам гол! Застонал я от горя, а Леонид Петрович стал подхихикивать, потирая руки. Обрадовался он, что нам гол забили.

— А чего ты радуешься? — не выдержал я. — Думаешь, я не видел, как ты вчера со стройки кафельные плитки принес?

— Так ведь я их купил, — смутился Леонид Петрович.

— Знаю я, как ты купил: на стройке работаешь и станешь кафель покупать?

Не нашелся тут Леонид Петрович, что ответить.

А наши пошли в наступление… Угрожающее положение у ворот противника… Гол!

Вскрикнул я от радости, бросился обнимать Леонида Петровича, но тот отодвинулся от меня с отвращением.

— Да брось ты, — успокоил я его. — Ну, может, ты и правда этот кафель купил. Кто тебя знает?

— Думаешь, я не знаю, кто тебе сегодня утром звонил? — прошипел Леонид Петрович.

— С работы.

— Знаю, с какой она работы, я ее голосок сразу признал.

— Ну, что тебе еще хочется на день рождения? — успокоил я его.

— Холодильник хочется, — отвлекся от своих огорчений Леонид Петрович.

— Какой?

— «ЗИЛ».

— Где же я столько денег возьму?

Ударил тут нападающий «Спартака» по нашим воротам, попал мяч в штангу и отскочил в сетку. Засопел от восторга Леонид Петрович.

— Здорово мы вам вложили?

Не вынес я такого. Схватил его за плечи и встряхнул как следует.

— Думаешь, я не знаю, в каком ты виде вчера с работы пришел?

— В каком? — Забарахтался у меня в руках Леонид Петрович.

— В нетрезвом.

— Так ведь пиво…

Выпустил я его на свободу.

— Чего тебе еще хочется иметь? — сжалился я над ним.

— А я тебя, между прочим, не приглашал на день рождения, — нагрубил он мне.

— А я тебе ничего и не собирался дарить, так просто поинтересовался.

Создалось опять угрожающее положение у наших ворот за минуту до финального свистка. Стал Леонид Петрович повизгивать от нетерпения. Сжались мои кулаки, заиграли желваки. Понял Леонид Петрович обстановку и выскочил из комнаты. Конец матча он дослушал в ванной по радио. Но я его и там нашел.

ТАЛАНТ — В ЗЕМЛЮ

(Из писем Л. Макеева)

«Уважаемая выставка!

Сегодня я побывал на выставке детских рисунков и понял, что могу рисовать не хуже многих детей. Придя домой, я тут же нарисовал детский рисунок «Предательство». Посылаю его вам.

Леонид Макеев».

«Дорогой Леня!

Твой рисунок встревожил нас и заставил задуматься о твоей судьбе. На рисунке «Предательство» изображены целующиеся дядя и тетя. Второй дядя с перекошенным от ненависти лицом бежит к ним, пряча за спиной нож. Все твои герои — инвалиды: у первого дяди нет ноги, у второго — руки, а у тети — носа и ушей. Кроме того, лица у них зеленые. Почему? Где ты все это видел, Леня? Такого не бывает. Судя по рисунку, тебе не больше восьми лет. Рисуй то, что окружает тебя: цветы, солнце, собачек, но ни в коем случае не целующихся инвалидов!

Попроси, пожалуйста, своих родителей зайти к нам.

Желаю успехов!

Сотрудник выставки Кашин».

«Дорогой Кашин!

Ты пишешь, что такого, как на моем детском рисунке, не бывает, и ошибаешься. Этот рисунок — исповедь моей души. Тетя на рисунке — моя преданная жена Клавдия, первый дядя — мой лучший друг Шарафутдинов, а дядя с ножом — это я. Что касается того, что у нас не хватает рук и ног, — это недоразумение. Я забыл их нарисовать. Лица у предателей зеленые, потому что они позеленели, когда увидели меня.

Мне мой рисунок очень нравится.

Мои родители к тебе зайти не могут по уважительной причине. Мне уже тридцать девять лет.

С приветом, Леня».

«Уважаемый тов. Макеев!

Мы не знали, что вы взрослый человек! Не советуем вам рисовать детские рисунки. Надо было это делать раньше. В вашем рисунке не чувствуется свежести и непосредственности ребенка.

С приветом, Кашин».

«Дорогой Кашин!

Свежести и непосредственности во мне очень много. Я это сам чувствую, а моя жена Клавдия сегодня мне на это намекнула.