Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я открыла глаза. Клиент по-прежнему сидел, широко расставив ноги, грудь его ходила ходуном, дыхание со свистом вырывалось сквозь стиснутые зубы. Я сделала ещё одну попытку облизать его член, но он не позволил. Вытер его о мои волосы и откинулся на спину, упав на постель.
И это всё? Странный мужчина. Подёргать себя за конец можно было и дома.
Но он почему-то захотел брюнетку с родинкой… И чтобы она просила у него прощения…
— Мне удалиться, господин? — спросила я как можно более нежно.
— Нет, — ответил он. — Я захочу ещё.
Я не сдержала усмешки — благо, он не мог меня видеть, и кротко сказала:
— Тогда позвольте мне умыться, смыть следы вашей страсти. Я вернусь через несколько минут.
— Позволяю, — разрешил он.
— Благодарю вас, — я встала и пошла к двери, подобрав по пути разорванное платье. Вытеревшись им, я вышла в коридор голая, безо всякого смущения, и тут же столкнулась с Тюном.
— Ну что?! — он дышал ещё тяжелее и взволнованней, чем мой клиент. Только волнение тут было иного рода. Тюна возбуждала не моя нагота, а жадность.
— Что? — переспросила я, чтобы лишний раз позлить его.
— Ты ему понравилась?! — почти завизжал он.
— Не знаю, — я пожала плечами и бросила в него тем, что осталось от платья.
Он брезгливо швырнул его на пол и зашагал рядом со мной.
— Прекрати меня бесить, Афаль! Ему понравилось или нет?
— Не знаю, — повторила я громко и раздельно. — Он передернул пару раз и кончил. Не в меня, как ты видишь, — я коснулась своего перепачканного спермой лица. — Разрешил мне умыться, а потом снова прийти.
— Это хорошо, хорошо, — забормотал Тюн, потирая ладони, а потом зашипел на меня: — Тогда что стоишь?! Мигом умылась и к нему!
Я фыркнула и пошла в свою комнату. Умывшись, я капнула несколько капель розового масла между грудей и на запястья, растерев его по коже.
Судя по всему, наш красавчик обижен какой-то брюнеткой. Возможно, она ему жестоко отказала, и теперь он мечтает о похожей женщине. Но не позволил к себе прикоснуться!.. Неужели, хранит ей верность? О-о, вот так экземплярчик мне попался! Что ж, похоже, он — то, что нужно.
Набросив новое платье — такое же полупрозрачное, как и прежнее, разорванное, я вернулась в комнату для встреч.
Клиент уже пришел в себя и полулежал на постели, потягивая вино, предложенное Тюном, даже не думая прикрыться. К вину Тюн подал фрукты, и мужчина бросал в рот виноградину за виноградиной, энергично двигая челюстями.
Когда я появилась, он махнул на Тюна, приказывая ему уйти, и поманил меня пальцем.
— Вы отдохнули, господин? — спросила я, подходя ближе. — Желаете продолжить, побеседовать, или хотите, чтобы я развлекла вас?
— Что умеешь? — спросил он, отправляя в рот ещё одну ягоду.
— В любви умею всё, — ответила я, улыбаясь уголками губ.
— А кроме любви?
— И кроме неё — тоже всё. Хотите, сыграю на лютне, хотите — спою. Могу станцевать, могу прочитать все двести классических сонетов.
— Танцуй, — приказал он.
— Как вам угодно. Я позову музыкантов…
— Нет, свидетели нам не нужны, — тут же ощетинился мужчина.
— Не волнуйтесь, — успокоила я его, — вы не увидите музыкантов, а они не увидят вас. Они будут играть в смежной комнате — у нас так заведено, чтобы не беспокоить гостей.
Он кивнул, разрешая.
Тюн мигом притащил скрипача и флейтиста, и вскоре раздалась нежная, волнующая мелодия. Я вышла на середину комнаты, подняла руки над головой, привстала на цыпочки и начала танцевать.
Лисы умеют танцевать. Лисы умеют всё. Это у нас в крови. Мы впитываем музыку из звона дождя, из журчания ручья. Легкости движений учимся у ветра, а соблазнительным и горячим взглядам — у солнечных бликов, на поверхности воды. Я танцевала, встав на цыпочки и кружась, проводила ладонями по телу ласкающими, соблазнительными движениями, и видела, как глаза мужчины разгораются всё жарче, и вскоре он снова потянулся к члену, который дрогнул, приподнимаясь.
— Разденься, встань на колени, — последовал тот же приказ, и я послушно сбросила с себя полупрозрачные одежды и опустилась на ковер. — Ползи ко мне.
Всё как в первый раз. Я подползла к постели, и мужчина снова начал ласкать себя, глядя мне в лицо.
— Разрешите мне помочь вам, господин, — сказала я ласково и тихо, чтобы не разозлить его. — Мы можем поступить иначе и с не меньшим удовольствием. Доверьтесь мне, и я всё устрою.
— Не устроишь, — резко ответил он, терзая член. — Я смогу кончить только так. Думаешь, не было шлюх, умелее тебя?
— Но почему, господин? — я удивленно приподняла брови и подползла к постели поближе, покачивая грудью.
— Потому что мне нужна только одна женщина, — сказал он насмешливо. — И ты — не она, хоть и очень похожа.
— Вы правы, — согласилась я. — Но что вы теряете, если мы попробуем? Думаю, я смогу вас удивить.
— Ты такая удивительная?
— Не попробуете — не узнаете, — ответила я с придыханием, глядя ему в глаза. Темные глаза, грозовые… В которых так и плескалась страсть. Только к кому — ко мне или к той, другой женщине, обидевшей его?.. Какая разница, в конце концов?..
— Хорошо, — произнес он сквозь зубы и отпустил член, открывая его для меня. — Действуй.
— Благодарю, — сказала я, целуя его в колено. — Обещаю, вы не пожалеете.
— Что ещё придумала? — проворчал он.
— Подайте вон тот флакон с розовой пробкой, — я указала на столик, где стояли хрустальные флаконы с душистыми и простыми маслами и разогревающими мазями.
— Держи, — он взял его и протянул мне.
Я вынула пробку, повернулась к клиенту задом и щедро полила ягодицы маслом. Это масло было без аромата, я посчитала, что не стоит перебивать запах роз.
Растирая масло по ягодицам и анальной дырочке, я взглянула на клиента через плечо.
— Я виновата перед вами, — зашептала я горячо. — Виновата, и заслуживаю наказания. Прошу вас, накажите меня. Накажите мою попку, пусть она ответить за всю ту боль, что вы испытали…
— И что это значит? — спросил мужчина.
Но я видела, что попала в цель — он облизнул пересохшие губы, и широкая грудь заколыхалась, как кузнечные мехи. Он хотел наказать её. Это было его желанием, его местью, его одержимостью.
— К той женщине у вас столько ненависти, — произнесла я вкрадчиво. — Избавьтесь от этого чувства. Отомстите мне за неё. Выплесните злость. Моя потайная дырочка — к вашим услугам. Это ведь ужасно унизительно для женщины, когда её берут таким способом.