вытаскиваю оттуда овощной суп из индейки и ставлю на плиту. Надо и самой поесть. Хоть есть и не хочется. Боже, я же беременна. Я успела и забыть об этом. Надо успокоиться. Успокоиться.

Видя что я не реагирую на выпады, Марина удаляется, а следом и Максим. Когда их нет, мне значительно легче. Но вот что делать я представления не имею. Да и не придумаю сейчас. Надо успокоиться. Пищит телефон, Женя. Прислала сообщение: «Как ты там?»

Отвечаю: «Разогреваю суп для себя и Егорки». А что еще ответить? Как я — понятия не имею. Я себя знаю, пока пойму ситуацию, пройдет уйма времени. Поэтому сначала надо вернуть себе возможность хоть как-то мыслить.

Суп закипает, я разливаю его по тарелкам, с трудом сдерживая себя, чтобы на автомате не взять еще одну — для Максима. Ну да, теперь-то у него Марина есть, они вместе будут питаться. Отдельная семья, понимать надо.

— Мама, — произносит Егорка, когда я расставляю тарелки и сажусь напротив.

— Да, мой хороший? — улыбаюсь, хотя и с трудом.

— Кто эта тетя? — сын невероятно серьезен. Я смотрю в его огромные глаза и понимаю что у меня нет ответа на этот вопрос.

— Давай спросим у папы? — улыбаюсь. Хотя очевидно что папа скажет еще большую муть чем я. Но я понятия не имею как объяснить ситуацию. Сказать что это гостья или родственница? Но почему тогда обстановка тут же накалилась с ее появлением? И почему она теперь живет в папиной комнате, а я — в детской? Почему она относится ко мне пренебрежительно? Дети считывают все что происходит, все они понимают, кто друг, кто враг. Тогда сказать что это любовница папы? Боже… — Максим!

Муж появляется почти мгновенно. Не удивлюсь если стоял под дверью и подслушивал вместе со своей проституткой как я разговариваю с сыном.

— Что? — складывает руки на груди с таким видом, будто я его как минимум отвлекла от переговоров с Президентом.

— Егор спрашивает что это за тетя в нашей спальне.

— Так ты мать, ты и объясняй. Я вообще понятия не имею как с ним общаться. Он отстает в развитии.

И с этими словами муж уходит, а я понимаю, что у меня огромное желание взять сковородку и ударить его по голове. Пусть дети останутся сиротами, чем с таким отцом. Я смотрю в тарелку с супом, собирая мысли в кучу, а Егор с непривычно серьезным лицом не сводит с меня взгляда.

— Милый, — откашливаюсь, — Твой папа захотел жить с другой женщиной и привел ее в дом.

По лицу Егора вижу — не понимает. В его жизни всегда было четко: есть мама, есть папа. Какая такая другая женщина? Ну почему Максим не мог просто культурно развестись? Зачем вся эта грязь при детях? А еще и Вера придет из школы… Что ей говорить?

Ем, не чувствуя вкуса. Егор вопросов больше не задает, но после нескольких ложек начинает снова плакать. Опять. Да я бы и сама поплакала, но это потом, ночью, в подушку. Да и занятия сегодня отменяются. А может даже и завтра. Я не могу собрать себя, куски окружающего мира не выстраиваются в единую картинку.

— Малыш, а пошли поспим? А то мама сегодня устала…

Егор твердо кивает, и мы идем в детскую. К счастью Максим со своей проституткой затихарились, и слава богу. Марине точно не хочется полдня слушать как плачет ребенок, вряд ли она к такому привыкла.

Мы переходим в детскую. Кровать у Егора еще небольшая, детская, но, если поджать ноги, я туда тоже смогу поместиться, а много мне и не надо. Правда где я буду спать ночью? Раскладушек у нас нет. Матрас постелить? На Егоркиной кровати можно час-два полежать, но не всю ночь… Надо съезжать из этого ада. Но куда, да еще с двумя детьми? Денег у меня с гулькин нос: Максим никогда заработками не радовал, а в последнее время — тем более. Хотя может и радовал. Марину. Представляю что они на факультете могли устроить. Кто остановит двух беспринципных двуличных людей, у одного из которых хорошие связи?

Только мне-то что делать? Сначала поспать, потом поговорить с Верой, а потом, завтра с утра, когда голова немного прояснится, а эмоции улягутся, придумать. Может продать что-нибудь… На первое время. И на второе…

Или попытаться выгнать Максима со своей шаболдой? Но как? Они же такие наглые. Да и Максим имеет юридическое право жить тут… Я не знаю что делать. Совершенно.

Глава 5. Вика

Впервые жалею что в детской нет щеколды или замка, меньше всего хочется чтобы кто-то вошел в комнату, пока мы с Егоркой, прижавшись друг к другу, спим, переваривая события этого дня.

Я знаю что я слабая. И всегда знала. Но это казалось не таким страшным, когда рядом был Максим. А теперь я одна. И сейчас мне нужно просто лечь и попытаться за полчаса привести мысли в относительный порядок. Хаос давит.

Мы с Егором засыпаем почти мгновенно, хотя из-за стены доносятся едва различимые голоса Максима и его Марины. Я отключаюсь под их бубнеж, и во сне у меня все хорошо. Мозг отказывается принимать реальность. Вот я, счастливая, в белом платье, иду с Максимом по осеннему лесу, глядя в ярко-голубое небо. Мы счастливы, оба. Он дарит мне какие-то цветы, букет, и я сначала даже не обращаю на него внимание. Что это? Хризантемы? Розы? Сон оборачивается кошмаром: когда я опускаю глаза на цветы, я вижу, что у меня в руках обглоданные кости животных. Они пахнут тухлятиной, и я в панике кидаю все на дорожку, визжа от ужаса и отвращения.

Я просыпаюсь от звонка в дверь. Голова болит чуть меньше, эмоции притупились. Я плавно возвращаюсь в реальность. Кто пришел? Ну конечно же Вера из школы! Наверно опять забыла ключи, вот и звонит в домофон. Ей открывает Максим, я слышу его тяжелые шаги, и на меня снова наваливается реальность: как рассказать дочери что произошло? Вряд ли муж способен ей объяснить свою инфантильную позицию. Скажет чего доброго что Вера дура. Не хочу этого.

Выхожу из комнаты, тихо прикрыв дверь, чтобы не разбудить Егорку.

Дочь как обычно заходит в квартиру, обнимает меня, я целую ее в щеку. Только в этот раз она замирает, стоит мне сделать шаг в сторону.