ли превышавший размер его руки. Арианна представляла себе, как Флоренс будет смеяться над этим пистолетом, если когда-нибудь увидит его. Мужчина направил оружие ей в плечо.

Арианна сузила глаза, глядя на него.

— Ты уверен, что справишься? Похоже, у тебя проблемы.

— Стрелять в упор по привязанной мишени? Я рискну. — Луи крепче сжал пистолет. — Вопрос в том, хочешь ли ты этого? Мне неинтересно стрелять в тебя, правда. У нас были такие хорошие отношения как у деловых партнеров, и я бы не хотел отравлять воду выстрелом, чтобы доказать свою правоту.

Она нахмурилась так глубоко, что стало больно. Она прекрасно понимала, чего он добивается. Доказательство того, что она — Совершенная Химера, бурлило в ее жилах. Один выстрел не убьет ее. Проклятые шестеренки, на фоне всей остальной боли, скорее всего, даже не заметят. Но после этого уже ничего нельзя будет отрицать.

— Как ты узнал? — спросила Арианна. Самодовольное выражение его лица ей сразу же разонравилось.

— За это ты должна благодарить свою Флоренс. — Луи демонстративно убрал пистолет на место, как будто оказывал ей великую услугу. — В конце концов, именно она дала миру понять, что ты, Арианна, Мастер Клепальщик, ученица знаменитого Оливера и женщина, которая якобы погибла вместе с Советом Пяти во время последнего восстания, можешь сделать Философскую Шкатулку.

— Ты знаешь свою историю. — Ее голос стал мягким. Но в отличие от деликатности, навязанной ей при первом пробуждении, это была смертельная тишина, которая, как ей показалось, подходила ей гораздо больше.

— Когда я нашел тебя, истекающую золотой кровью, одетую в белое…..это было слишком большое совпадение, чтобы списать его на случайность.

— И я подтвердила свою личность, когда очнулась.

— Не будь слишком строга к себе.

— Оскорбишь меня еще раз, старик, и…

— Не надо таких выражение. — Усмешка Луи перешла в хрип. — Так все гораздо эффективнее. Ты знаешь ситуацию; нам не нужно притворяться. Итак, какой вариант…

— Ты сказал, что Город Меркури — дыра. — Ее мозг снова начал работать, и она не собиралась позволять ему изрыгать чушь. Лишь поджатые губы Луи выдали его раздражение по поводу того, что он прервал ее, но этого было более чем достаточно, чтобы удовлетворить ее.

— Револьверы позаботились об этом. — Он откинулся в кресле. — Как много Нова знает на самом деле?

— Предположим, что я ничего не знаю.

— Легко предположить. — Теперь настала ее очередь не дать своим губам дернуться в раздражении. — Король Драконов приказал уничтожить гильдии.

— Уничтожить, — непроизвольно повторила она, как будто это будет иметь больше смысла, если она произнесет это еще раз, медленно. Но это не так.

— Уничтожить. — Он повторил ее ужас, и это был, пожалуй, первый раз, когда они в чем-то согласились. — За нашу дерзость. Харвестеры были первыми, и они пострадали больше всех. Как я слышал, большинство Мастеров были в гильдии на голосовании, когда Королевские Всадники сбросили бомбы. Следующими были Алхимики. Они потеряли свой зал и по меньшей мере треть своих членов.

— Револьверы… — Луи сделал паузу, как бы предлагая минуту молчания благородным глупцам из гильдии оружейников. — Они боролись с этим с самого начала.

— Они пытались защитить Лум от своих собственных механизаций, — пробормотала она.

— Они быстро поняли, что вариантов не так много, а времени все меньше, — продолжил Луи.

— Они покончили с собой.

— В лучах славы. Это был взрыв, подобающий похоронам самого Наместника Револьвера.

— Вороны? Клепальщики? — Это были ужасные новости. И все же она хотела узнать о судьбе своей гильдии.

— Воронов пощадили благодаря усилиям Револьверов. Клепальщики пострадали, но у Всадников не было такой огневой мощи, чтобы уничтожить их. Насколько я слышал, они погнуты, но не сломаны.

Ари сделала паузу, чтобы отдышаться. Гильдия Клепальщиков, во всей своей великолепной механической красе, все еще продолжала работать.

— А Флоренс?

— Ах, да, чемпионка Лума.

Арианна постаралась сохранить пассивное выражение лица — только факты. Но, судя по реакции Луи, ей это не удалось. В конце концов, она согласилась; ее рука была показана, что она есть на самом деле.

— Значит, она жива?

— Процветает. — Он сделал паузу, явно для пущего эффекта. — Так говорит мой доверенный.

— Доверенный? — настороженно спросила Арианна, сама не зная почему. Она уже знала, какую игру затеял Луи. Ему нужна была шкатулка и близость к власти; он хотел, чтобы она ему подыграла. Положить заряженный пистолет рядом с Флоренс — идеальный ход.

— Я послал к ней своего хорошего друга, чтобы помочь все правильно организовать на Тер.0. В конце концов, именно Флоренс заставила Наместника вызвать Трибунал.

— Будет еще один Трибунал Наместников?

— Давно его не было, не так ли? — Луи помассировал колени, и Арианна подумала, не болят ли они у него. Она могла только предполагать его возраст… но ему должно быть далеко за сорок, практически древний для Фентри. — Дети, которые никогда не ступали на Тер.0, впервые примут участие в собрании, чтобы определить судьбу мира. Напоминает старые времена, не так ли?

— Отведи меня к ней, к Флоренс.

— Не думаю, что ты в том положении, чтобы выдвигать требования, Арианна.

— Раньше ты был готов пойти на сделку. — Она должна была говорить на его языке, придерживаться безопасной территории, вести дела.

— Дай мне доступ к схемам Философской Шкатулки, и я доставлю тебя в любую точку этого мира, куда ты захочешь. Даже обратно в Нову.

— Флоренс, — твердо повторила она.

— Шкатулка?

Он был неумолим. И хотя Арианна знала ответ, она все равно задала вопрос.

— Зачем она тебе?

— По причинам, которые, как мне кажется, должны быть очевидны.

И они были очевидны.

Было время, когда тот, кто владел золотом, владел и властью. Но это время заканчивалось. Теперь Лум и Нова стояли на новой пропасти, в эпоху, когда власть принадлежала тем, кто мог создавать оружие в виде людей, истекающих золотой кровью. Ее отвращение вызывала сама мысль о том, что она будет способствовать наступлению такой эпохи.

Но к этому веку Лум шел с первой Химеры. Если бы это была не она, то кто-то другой.

— Если я соглашусь, ты отведешь меня к ней?

— Даю слово. — Луи положил руку на свое сердце. — Это плохо для бизнеса, если я отказываюсь от своих сделок. К тому же мы оба выиграем гораздо больше, если будем друзьями.

— Если я соглашусь, ты сделаешь то, что я скажу?

— В пределах разумного.

Она откинулась на спинку стола для сбора урожая и посмотрела на него сузившимися глазами. Она должна была хоть что-то из этого извлечь. Она никак не могла предоставить Луи неограниченный доступ к Философской Шкатулке. Пока ей удавалось это делать, она регулировала