— На Нове есть цветок, посвященный Лорду Удачи. У этого цветка четыре лепестка… — Ее голос на мгновение прервался, и Арианна вспомнила ночь с Кварехом на острове. Она хотела почувствовать тот же гнев, который испытывала к нему раньше, но он уже ослабевал, превращаясь в неудобный вопрос: Кто мы? — Будь моим Лордом Удачи здесь, на Луме, и исполни четыре моих желания. Четыре вещи, которые я задумала, чтобы помочь восстанию, чтобы помочь Луму в ближайшие месяцы. А когда мы закончим, ты получишь свои схемы.

— Я не Дракон. — усмехнулся Луи. — Я думаю, то, что ты ищешь, — это благодеяние.

— Вообще-то у меня уже есть одно. Так что, полагаю, ты можешь назвать меня своего рода коллекционером… — Арианна раздвинула губы и оскалила зубы, как хищный Дракон. — К тому же, благодеяние — это только одно желание. Я хочу четыре.

— Ты просишь слишком многого. — Он провел пальцами по губам. Арианна практически слышала, как он размышляет о том, что она может обладать благом.

— Ты просишь власти, способной изменить мир, сделать тебя богаче, чем когда-либо прежде, и в десять раз грознее. Я прошу оказать мне четыре услуги. — Ей удалось пожать плечами, несмотря на тугие путы. — Кажется, это более чем справедливо.

Луи встал, отодвинув стул от двери.

— Очень хорошо, Арианна, ты заключила сделку. — Он потянулся к дверной защелке и щелкнул ею. — На рассвете мы отправимся на Тер.0 к твоей Флоренс.

4. Кварех

В небе над плавучими островами Нова всегда было спокойно. Даже когда его сердце было тяжелее всего, а разум в смятении, беспрепятственный ветер и свободные крики диких боко, проносящихся по его течению, вызывали какое-то спокойствие. Поблизости не было ни одного летуна, и Син'Рю был предоставлен своим мыслям.

Между звездами забрезжил рассвет — меланхоличный оттенок, ознаменовавший конец часа Лорда Син и начало часа Лорда Рок.

Рок.

От одной только мысли об этом Кварех оглянулся через плечо. Вдалеке, затуманенный дымкой Божьей Линии, виднелся призрачный силуэт Поместья Рок. Он прищурился, втягивая магию в глаза и пронзая тени, но другого боко нигде не было видно.

Он отделился от своей сестры Петры, чтобы дать ей возможность отвлечь, пока он отправится на поиски Арианны. Что за отвлекающий маневр задумала Петра, он не мог понять, и теперь жалел, что у него не было идеи. Кварех снова посмотрел вперед.

Сестра будет ждать его в Поместье Син.

Перед ним вырос остров Лисип. Знакомые очертания. Кварех знал каждый изгиб гор и каждую извилистую тропинку, ведущую через нефритовые холмы к большому городу Неаполь на дальнем конце острова.

Но в Неаполе не было праздников, не было танцоров с огнем на крышах домов и пирующих, которые разливали вино, пока не иссякли бутылки. Когда Кварех ехал на своем боко, Саране, и их тени проносились над городом, он был ошеломлен тишиной. Это был город в трауре, место, где мужчины и женщины потеряли родных и близких из-за тирана, известного в их мире как Ивеун'Доно.

Кварех крепче сжал поводья своего боко. Не было дна в глубинах разврата Рок, и в этой бесконечной яме они нашли желание отравить вино и положить резкий, бесчестный конец Син и Багровому Двору. Хотя никто не мог возложить ответственность за это деяние на Дом Рок, о нем знали. Кварех почти чувствовал, как правду шепчут за закрытыми ставнями и под вздрагивающие крики скорбящих любимых.

Рок мог ослабить их, но тем самым дал Дому Син все основания и мотивацию для восстания.

И это восстание зависело от одного человека — Химеры, пахнущего жимолостью и вкусом мечты. В нем боролись разные мотивы. Первым из них было осуждение за то, что он позволил Арианне вернуться в Лум. Он отпустил единственного человека, который мог дать Син армию, способную противостоять могуществу Рок.

Но если бы он не отпустил ее, она бы никогда не сражалась вместе с ними. Другой голос в его голове успокаивал его, как и то, что, несмотря на всю ее боль и гнев, несмотря на то что она поставила между ними целый мир, ее сердце все еще не переставало биться ради него.

Кварех проглотил дебош и, не обращая внимания на послевкусие, сосредоточился на траектории полета. Впереди, за горами, начинало проглядывать Поместье Син. Прежде чем размышлять о мыслях и мотивах Арианны и о том, поддержит ли она в конечном итоге Дом Син, он должен был подумать о том, как унять гнев Петры за то, что она позволила их изобретателю беспрепятственно вернуться в Лум.

По крайней мере, Кварех надеялся, что она беспрепятственно вернулась в Лум. Возвращаясь в боко, он увидел, как из Поместья Рок поднялся планер. Потом второй, вскоре после этого. Но все остальное… все было в руках Лорда Удачи, под которым Кварех родился.

Даже в Поместье Син царила тишина. Было еще рано, и никто из слуг не пришел на его обычный балкон, чтобы прислуживать Сарану.

— Ты ведь знаешь дорогу в конюшню, верно? — Кварех похлопал зверя по пернатой шее, прежде чем слезть с него.

Зверь тихонько ворковал, наклоняя голову в ответ.

— Если захочешь остаться здесь, всегда пожалуйста, — добавил Кварех. Он всегда знал, что Раку, верный скакун Петры, был самым умным из их птиц.

Его покои были убраны. Он оставил их в беспорядке, вернувшись лишь для того, чтобы перебрать свою одежду в поисках приемлемого наряда для экскурсии. От этих вещей теперь пахло Рок, и Квареху захотелось снять их и перебросить через перила балкона. Он приостановился, наблюдая, как штаны и украшения на руках поглощаются Линией Бога, и надеясь, что они не упадут на голову какого-нибудь бедного, ничего не подозревающего Фентри. Если ему повезет, они упадут, и этим Фентри окажется Арианна.

Вздохнув, Кварех отправился внутрь. Он только начал получать последние заказы от портного. Ни одна одежда не казалась ему вполне подходящей для данной ситуации. Поэтому он облачился в свободную мантию с рукавами и широкими рукавами, которая выставляла напоказ мужественные линии его груди и живота, что ему очень нравилось. Это был, конечно, цвет прошлого сезона, но он подчеркивал темно-русые нотки его кроваво-оранжевых волос, что ему всегда нравилось.

Ему оставалось только выглядеть достаточно презентабельно для Петры.

Дверь тихо закрылась за ним, и Кварех спустился в освещенный окнами зал, который вел через всю усадьбу к покоям Петры. Шаги привлекли его внимание, и глаза Квареха встретились с еще одной парой золотистых радужек.

Каин — его друг детства, его доверенное лицо,