Глаз у женщины, определённо, намётан. Она, подбирает для Лиры одежду, искусно сочетая цвета и стили, не забывая, при этом, про возраст подопечной. У меня так не получается — опыта маловато. В той жизни мои самостоятельные походы за одеждой ограничивались первыми налезшими на скелет, не слишком узкими джинсами, взамен прохудившихся, и какой-нибудь однотонной футболкой без принтов. На этом моя фантазия исчерпывалась. А в этой… возможно, у Лиры на подкорке и вшита чисто женская подпрограмма — «модница» — но даже если так, мне она, пока, была недоступна. Поэтому, после пары неудачных подборок, я безропотно отдаюсь в заботливые руки, не забывая «мотать на ус» дизайнерские решения онни.

Кое-что я всё же откладываю самостоятельно. Например, короткие джинсовые шорты, соблазнительно обтянувшие Лирин зад и подчеркнувшие стройность её ног. Чисто мужской фетиш на красивые формы, радующие глаз.

ЁЛин не возражает.

После бессчётного количества надетых и снятых блузок, юбок, кофт, платьев и штанов разнообразного фасона, чувствую себя словно выжатый лимон.

«И как девчонки это выносят, да ещё умудряются дотащить вагон одежды до дома, сохраняя, при этом, бодрость духа? Тоже, наверное, врождённое…» — невесело размышляю я, волоча несколько объёмных пакетов с обновками до машины ЁЛин. Желания повторно перемерить покупки дома отсутствует от слова: «совсем», зато, присутствует желание завалиться спать.

Машину, за неимением мест, женщина припарковала возле соседнего дома, где, в это время, рабочие, одетые в одинаковые жёлтые комбинезоны, ремонтировали фасад здания. В тот момент, когда ЁЛин, пристроив в ногах свою часть ноши, роется в сумочке в поисках ключей, один из строителей подносит к стене увесистую штуковину «Г»-образной формы и нажимает на кнопку на её рукоятке.

«Бах»! — раздаётся глухой, но громкий звук пневматического молотка, загоняющего дюбель в бетон. От резкого звука ЁЛин пронзительно вскрикивает и дергается в сторону машины, всем телом вжимаясь в закрытую дверь. Сумка выпадает из ослабевших пальцев женщины и её содержимое рассыпается по асфальту. Краем глаза замечаю, как злополучные ключи закатываются под автомобиль.

* * *

Глубокой ночью просыпаюсь от мучающей меня жажды. За ужином я съел порцию рамёна — «Не сильно острый» — по заверениям онни, — и последствия эксперимента не заставили себя ждать. ЁЛин жила в квартире с двумя совсем крошечными комнатами, одну из которых она выделила Лире — чему я был безмерно рад, — и кухней, по размерам напоминающей кухоньку в Хрущёвке, в квартире которой мне довелось прожить с родителями аж до четырнадцати лет. К счастью, комнаты в квартире ЁЛин были раздельные, так что, можно было не бояться разбудить соседку своими ночными похождениями.

Планируя поживиться стаканом сока из холодильника, вхожу в помещение, освещённое приглушённым светом светильника. Успеваю возмутиться такому расточительству электроэнергии, прежде чем обнаруживаю вусмерть пьяную хозяйку квартиры, мирно посапывающую лицом в тарелке с кимчхи, которым она закусывала соджу. Пустая бутылка из-под напитка валяется у онни в ногах.

Конец первой главы.

Глава 2

Косон, первое апреля.

Инспектор полиции Чон Тхэён страдал от изжоги. Накануне, на хвесике, они с коллегами отмечали день рождения сына своего босса — старшего инспектора ЫнГука. А сегодня, Тхэён пожинал горькие плоды.

Запив водой из кулера очередное «извержение» желудочного сока, поднявшегося по пищеводу и оставившего в глотке ядерное послевкусие, он тоскливо подумал о том, что годы берут своё. Раньше, он мог пить, закусывать чем придётся и не думать о последствиях, а ныне — стоило съесть несколько жменей чересчур кислой капусты и как результат — разлад организма. И ладно бы, похмелье — с ним инспектор мог смириться. Но, для гарантированной головной боли он вчера выпил слишком мало, а недомогание нанесло подлый удар откуда не ждали.

Тхэён занял своё рабочее место, на всякий случай, по очереди выдвинул ящики встроенной в стол тумбы в надежде найти в одном из них что-нибудь от изжоги. Безрезультатно. Зато, он обнаружил там памперс! Это была своеобразная, повторяющаяся из года в год первоапрельская шутка со смыслом, от коллег, как намёк на то, что он являлся единственным в участке — бездетным. Инспектор, только недавно женился, во второй раз, и если с первой женой у них не сложилось, то со второй, обзавестись потомством они ещё не успели.

С невозмутимым видом Тхэён покрутил «подкидыша» в руках. Не найдя в нём ничего интересного, вернул памперс на место и закрыл ящик. Взгляд инспектора переместился на поверхность стола, в центре которого лежала одинокая папка — вчерашнее дело о покушении на убийство. Разумеется, все дела велись и в электронном виде, оседая в национальной базе, но вот такие вот бумажные тома до сих пор были в ходу во многих провинциях — отдавая дань традиции делопроизводства, и являясь отголосками консерватизма, присущему периферии.

Перед самым окончанием смены в участок сообщили о мужчине с огнестрельным ранением груди. Дело поручили дежурному, ибо, ЫнГук не терпел опозданий, даже на хвесик. Вот и пришлось, под сочувствующие взгляды коллег, отдуваться молодому парню в чине полицейского, ещё совсем недавно переведённому к ним из Сокчхо. В его обязанности входило первичные ознакомление, сбор улик и опрос, а также, подготовка материалов для дальнейшей работы по ним инспектора, в чьей зоне ответственности произошло преступление. А на утро следующего дня, Тхэён, отвечавший за северный район, оказался тем счастливчиком, на кого повесили это дело.

«Что-то зачастили они со стрельбой» — подумал инспектор, открывая папку на титульном листе. Буквально, месяц назад в его же районе произошёл аналогичный случай. То же мужчина с огнестрельным ранением, которого подстрелил ревнивый муж, застукавший жену в постели с незнакомцем. Пострадавшим оказался представитель «NIS», заехавший в Косон по каким-то сверхсекретным делам, и попутно, решивший окучить местную жительницу. Из-за ударившей в голову спермы, « нисовец» оставил табельное оружие без присмотра, за что и поплатился дырой в груди. Рогоносца отправили за решётку, а любвеобильного служаку на больничную койку, в состоянии близком к критическому. Тхэён тогда быстро закрыл это дело. Рядовой, в общем-то, случай, где сразу известны и преступник, и мотивы преступления. Да и свидетель имелся. Правда, в Косоне, подобные происшествия являлись большой редкостью. За двенадцать лет службы — это было первое, на его памяти. Бытовые ссоры случались, но дальше лёгкого рукоприкладства дело не доходило. В основном, ему, и его коллегам, приходилось разбираться с драками в барах, буйными туристами, перебравшими соджу, а также, со случаями самоубийств среди подростков, и последние, являлись самыми неприятными