Я хочу поблагодарить издательство «Этерна» и его главного редактора Нину Комарову за благородный труд в деле пропаганды истории моды среди русскоязычного населения и пожелать новых успешных и нужных книг!

Александр Васильев,

истории моды, телеведущий,

Москва – Париж, 2013

Жан Филипп Ворт, написавший эту книгу, хотел оставить письменное свидетельство участия его отца, Чарльза Фредерика Ворта, и своего собственного в развитии моды в течение последних ста лет. Он не имел намерения рассказать о своей частной жизни или каких бы то ни было сплетнях о клиентах, избегая всякой «портретности», как это называется у парижан. В наши дни, когда столь распространены биографии-исповеди, эта сдержанность вызывает уважение.

Ведущий кутюрье своего времени имел свои представления о пошиве одежды и свою концепцию моды, полагая, что для всякой моды следует принимать во внимание время, место, возраст и уместность. По его мнению, величайший недостаток в современной моде заключается в том, что она не удовлетворяет этим требованиям.

Дом Ворта спонсировал множество новшеств, от кринолина до прямых линий переда платья, но господин Ворт признался мне, что он не верит, что мода обязательно улучшает женскую красоту, и что он иногда вводил крайние проявления моды по принуждению.

Жан Филипп Ворт был человеком огромного достоинства, художником, знатоком и ценителем редких и прекрасных вещей. Его дом на авеню Эмиль Дешанель, где я беседовала с ним об этой книге, был полон коллекциями мебели, картин и фарфора. Дж. П. Морган[12], который привез своих женщин в Дом Ворта, чтобы заказать им одежду, был другом господина Ворта и хотел купить этот дом вместе с его содержимым.

Подобно многим чувствительным и интуитивным характерам, Ж. Ф. Ворту было приятно думать, что его внешний вид внушает робость, а тяжелые черты лица и взгляд сквозь огромные очки вызывают страх, что все, начиная от герцогинь до мидинеток[13], дрожат при его приближении. На самом деле все, от слепого, которого он содержал, до знатных дам, кому он создавал восхитительные платья, – обожали его, потому что в нем жил «послушный ребенок».

Подростком Жан Филипп мечтал стать художником и, хотя забросил холст и краски, всю жизнь создавал картины из тканей, кружев и драгоценностей. Каждое его произведение было настоящим предметом искусства, как будто было написано в цвете, а не в мягких и мерцающих материалах. Очень жаль, что он не дожил до появления этой книги – последнее произведение закончено. Он умер в декабре 1926 года, когда книга еще находилась в процессе перевода. Когда умер Жан Филипп Ворт, на Париж опустилась тьма, и склонные к драматизированию парижане утверждали, что это затмение было символичным. Быть может, так оно и было.

Рут Скотт Миллер,

15 июня 1928 года

Более шестидесяти лет я был увлеченным зрителем нескончаемой драмы, главным действующим лицом которой была Мода. Когда я впервые встретился с ней, эта героиня появилась на сцене в роли наивной портнихи. Она знала атлас как разновидность люстрина[14], используемого в оформлении коробок для конфет и обтяжки пуговиц, но не знала, что эту красоту можно смять и превратить в пышный бант. Теперь Мода, эта капризная богиня, легким шагом проходит перед рампой, не обращая внимания на искусство, ведо́мая случаем или чаще всего, как назвал Эдгар Аллан По[15], человеческой – чтобы не сказать женской – испорченностью. Ее главная цель: «Я должна иметь что-нибудь новое!»

Индустрии производства одежды еще нет и ста лет. Лишь через некоторое время после революции 1848 года люди пожелали иметь более элегантные наряды, и их воображение пробудилось к восприятию грации и красоты, скрывающейся в рулоне ткани. Этим пробуждением они были обязаны кутюрье, которые вдохнули в свое ремесло новую жизнь, свежие идеи и чаяния.

А до этого времени перемена стилей от года к году была едва заметна. В рукава, лифы и юбки не добавлялось ни новой линии, ни новых оборок, платье носилось годами и никогда не выходило из моды. Но в начале второй половины XIX века революционно изменились не только манера ношения одежды, но и сам материал и процессы производства тканей. И эта метаморфоза, если мне будет дозволено сказать не без гордости, произошла при энергичном и упорном руководстве и стимулировании моего отца – Чарльза Фредерика Ворта[16].

Более подробный рассказ об этом деспотичном гении, который был моим добрым отцом и одновременно обожаемым кумиром, как мне кажется, даст полный ответ на вопрос: «Как случилось, что вы, который учился у Коро[17] и мог бы быть художником, стали кутюрье?» Будет недостаточно сказать, что я выбрал эту профессию из любви к отцу, хотя это чистая правда. Желание стать художником, к чему у меня были наклонности, осталось неосуществленным. Скрытые амбиции, думаю, возникли у меня, несомненно, благодаря обучению у великого мастера, чьей кисти, среди многих других шедевров, принадлежит «Танец нимф»[18].

Чарльз Фредерик Ворт родился 13 ноября 1826 года в Боурне, графство Линкольншир, Англия. Его отец был юристом, а мать – благородной дамой, рожденной в Куинси. К несчастью, мой дед по отцовской линии отнесся к своему семейному долгу легкомысленно и по прошествии нескольких лет обрек свою жену и троих детей на лишения, проиграв все свое состояние. Из всех детей старшему повезло больше всех. Достигнув взрослого возраста еще до разорения отца, он получил отличное образование, что дало ему возможность стать юристом и пользоваться прекраснейшими преимуществами, которые в начале 1800-х годов полагались юноше, воспитанному как джентльмен. Дочь умерла в детстве, и остался младший сын – Чарльз Фредерик, именно ему пришлось переносить последствия легкомысленности своего отца. Чарльзу Фредерику было всего одиннадцать лет, когда ему пришлось бросить школу и начать зарабатывать на жизнь. Кто был знаком с ним в более поздние годы и восхищался его шармом, уравновешенностью и блестящим талантом вести беседу, с трудом могли поверить, что этот человек, чьи познания в области искусства, литературы и красоты казались неисчерпаемыми и чей безупречный вкус устанавливал портновские стандарты во всем мире, после одиннадцати лет не учился в школе и практически был самоучкой.