– Думала… – прошептала Вика.

– Знаешь пословицу: «с кладбища уходишь – не оглядывайся?» Малым злом тебя закрыли от большего.

Вика потерла все еще припухшую щеку и жалостливо протянула:

– А как-нибудь помягче это нельзя было сделать?

В комнате, освещаемой тусклым светом настольной лампы, раздался дружный хохот.

Наконец-то закончилась рабочая неделя. Глеб уехал из города по делам, и Вика несколько дней добиралась до дома на своих двоих. Но сегодня с транспортом ей повезло, – за главным бухгалтером заехал муж и предложил подвезти.

Колесникова с радостью прыгнула на заднее сиденье греющегося автомобиля и уставилась в полный затылок мужа Ольги Юрьевны. А сама Ольга Юрьевна на переднем сиденье хмуро косилась на мужа. Машина тронулась, набрала обороты. Главный бухгалтер не переставала что-то ворчливо бубнить. Наконец, мужчина сплюнул в окно и гаркнул:

– Оль! Сколько можно? Это закончится когда-нибудь или нет?!!!

Вика замерла. Водитель взглянул в зеркало заднего вида, и пробормотал:

– Извините, Виктория Алексеевна… Просто сил уже нет никаких… Вот скажите мне, как человек незаинтересованный, – прав я или нет?

– А в чем дело?

Ольга Юрьевна повернулась к начальнице и стала сбивчиво объяснять:

– У меня дома живет сестра родная. Больше полгода. В смысле, у нас...

Муж перебил не без сарказма:

– «У нас»… Что-то она об этом не помнит! Да мало того, что я их в свой дом принял и терплю, так они еще со мной и не разговаривают!!! Видите ли, их мальчик, которому восемь лет, лицезрел меня в моей же комнате в трусах. Такое вот я быдло! В конце концов, я у себя дома или нет?!

Ольга Юрьевна слушала мужа, поджав губы. Затем с нарастающим гневом произнесла:

– И что я должна сделать, по – твоему? Выгнать ее на улицу? Родную сестру?!!!

В машине повисла гробовая тишина. Вика осторожно поинтересовалась:

– А почему у вас сестра живет со своей семьей? С какой стати?

Женщина пояснила:

– Мы построили за городом дом недавно. Еще отделку не закончили. Места много. Ну, сестра и попросилась на месяц перекантоваться. Целый этаж им отдали.

-У нее свое жилье есть?

– Они квартиру продали, чтобы построить дом напротив нашего. Правда, до сих пор даже не начали. Радовались, что мол, дружба семьями, кругом свои… Живут у нас уже полгода и о съезде даже не заикаются. Сами понимаете, что это такое – чужая семья в доме. Мне тоже много чего не нравится. Устала, честно говоря. И муж прав – благодарности никакой… Но ведь она моя сестра! Я, что, ее выкину из дома? Родную сестру?

«Сказка про белого бычка!» – поняла Вика и решительно выдала:

– Думаю, вы, Ольга Юрьевна ошибаетесь. Сестра попросила помочь? Вы ей помогли. Причем, намного больше и дольше, чем изначально предполагалось. Ваша сестра должна быть вам и вашему мужу благодарна. Если сестра не чувствует благодарности – это ее проблема. Дело ее совести, не вашей. Вы-то помогли и можете себя за это уважать. Но пора бы сестре и честь знать. Она, в принципе, должна была после условленного месяца сама подойти и поговорить с вами что и как. Но она этого не сделала. А почему? Правильно, так удобнее и дешевле. Не очень порядочно. Вам не кажется? Конечно, ваша сестра печется о своей семье, о своих интересах – это похвально. Только почему за ваш счет? А вы пошли у нее на поводу в ущерб своей семье и своим интересам. Она ваша сестра, да. Но вы тоже ее сестра. Она о вас ни разу не подумала. Она не могла не видеть ваших стычек с мужем из-за нее. Почему вы столько времени закрываете глаза?

– А что надо делать? Разругаться?

– Зачем ругаться? Не надо. И терпеть не надо. Просто сядьте все вместе и поговорите. Скажите, что вот, вы задержались дольше, чем договаривались. Мы отнеслись с пониманием, только у нас своя семья и своя жизнь. Поймите нас тоже. И сроку вам условно месяца два, чтобы решить свои проблемы с жильем.

- У них же нет ничего! Куда они поедут?

– Слушайте, – нахмурилась Вика, – там своя семья. И две взрослых головы на плечах, – разберутся. У них наверняка предусмотрены отходные варианты. Не собиралась же сестра за месяц дом построить? И потом, это в любом случае ее проблемы. Она как родной человек давно должна была от вас свалить. Даже не как любящая сестра, а просто как воспитанный и тактичный человек…

– Дайте, я вам пожму руку! – раздался голос мужа. – Хоть кто-то меня поддержал! А то эти курицы… Спасибо!

– Спасибо, что подбросили, – эхом отозвалась девушка.

Вика, выпрыгнув на остановке, проводила взглядом быстро удаляющийся «Альфа-Ромео».

«Насколько чужие проблемы решить проще, чем свои собственные!» – пропел внутренний голос. Колесникова повернулась, нашла глазами знакомую девятиэтажку и с неохотой зашагала к дому…

– Не трогай сосиски! Я же просила! Сейчас Степка с работы придет. Чем я его кормить буду?

– Мам, я тоже есть хочу! Я голодная… – протянула Вика и уставилась на мать во все глаза. – Я же тебе даю деньги на питание…

– Ты отдала за прошлый месяц. А сейчас уже середина следующего. Знаешь, сколько стоят…..

Вика устало прислонилась к холодильнику, стараясь не слушать беспрерывную и бессвязную речь. Их жизнь с Васькой, наверное, была бы более сносной, если бы мать не заводилась с пол оборота и перестала причитать о деньгах и о своей несчастной доле часами…

Они жили все вчетвером уже месяц. Вася сразу сказал, что будет питаться отдельно. Вика платила за квартиру за себя и за него, радуясь, что хоть прокормить себя брат научился. Тот перевелся на заочное отделение, нашел работу менеджера по продажам, и коммерческая жилка в его характере стала приносить ему первые плоды. В доме же Вася сразу же занял детскую и запретил туда входить без стука. Мать со своим мужчиной заняли спальню. Вике достался зал.

Первые несколько недель вечерами все дружно толпились на диване в зале. Когда же Вика заметила, что она очень устает и ей нужен отдых и своя территория, мать обиженно удалилась в спальню. Теперь каждый вечер Мария демонстративно закрывалась у себя, а Вика каждый вечер вздыхала про себя с облегчением…

– С какой целью ты взяла ковшик у Степана перед носом? – вопрос матери вернул Вику вновь в реальность. – Он сам хотел идти в ванную мыться. Ему вставать рано… Ты не знаешь об этом?

– Я не перед носом взяла. Я просто взяла ковшик. Я, что, экстрасенс? Откуда я знала, что он тоже собрался в ванную?

– Могла бы и спросить! Он мне знаешь, сколько потом выговаривал, что его никто здесь не уважает?

– Его никто не уважает? Мы сидим и дружно молчим в тряпочку. Думаешь, мне или Ваське приятно смотреть, как ты с ним носишься? Или как он с тобой обращается? Не знаю, как Васька терпит. И хоть раз на Степана кто пожаловался? Хоть раз плохое слово сказал? Все уважают твой выбор.