Палатка грохнула дружным смехом, заглушившим последние слова майора. Смеялись все, даже Иволгин. Это было как разрядка, как своеобразная месть профессиональных солдат какому-то гражданскому профессору, явившемуся сюда с видом победителя. Что, очкарик, выкусил?

Удивительно, но ученый ни на йоту не смутился. Дождавшись, когда отсмеявшиеся офицеры начнут утихать, Виктор Сергеевич разочарованно вздохнул:

— Жаль, что вы торопитесь с выводами, майор. Ведь шлем, который, как вы правильно заметили, уже давно используется в авиации, к примеру, является в нашей системе вовсе не главным изобретением.

Офицеры прислушались.

— В бою все решают доли секунды — кто первым выстрелит, тот и победитель, — в полной тишине изрек прописную истину профессор, поучительно подняв палец.

— Что вы говорите! А мы не знали… — прозвучал чей-то насмешливый голос, но ученый даже бровью не повел.

— Главный недостаток подобных систем управления боем — что в авиации, что в нашем, сухопутном, варианте — время реакции человеческого мозга на подсказки компьютера, — с нескрываемым торжеством изрек Виктор Сергеевич. — Машина обнаружила цель, выдала ее координаты, сообщила характеристики. Она может подсказать даже, каким оружием лучше поразить эту цель. Но пока пилот, наводчик танка или спецназовец сообразят, что делать, может быть уже и поздно. Ценность нашей разработки именно в том, что мы в разы сокращаем время реакции бойца на подсказки компьютерной системы. Полная обработка данных сегодняшнего учения еще впереди, но даже первые результаты показывают, что время на принятие решения в предлагаемой системе практически не тратится. И именно поэтому штурм был столь удачным — система не оставляет противнику шансов.

И опять офицеры зашумели — слишком много непонятного было в словах ученого. Кто-то выкрикнул:

— Как это, не тратится? Что, бойцу думать не надо? Выбирать цель не надо? Действия свои обмозговать?

Виктор Сергеевич с улыбкой поднял руку — в его пальцах сверкнул маленький кусочек металла.

— Похоже на украшение, не так ли? С такими «сережками» сегодня воевали все бойцы спецназа, штурмовавшие здание.

— Что это?

— Это электронный чип, созданный нами особый микропроцессор, — ученый сжал пальцы, спрятав свою игрушку в ладони. — Он крепится с внутренней стороны мочки уха бойца. А в мочках, если вы слышали, сходится множество нервных окончаний.

— И что?

— Чип работает и на прием, и на передачу. Все, в принципе, просто. Благодаря этой «сережке» на компьютер (понятно, что лучше всего использовать мобильные «лэп-топы» повышенной защищенности) в режиме реального времени передается вся информация о военнослужащем — его координаты с точностью до 10 см, частота пульса, величина артериального давления, температура тела, даже уровень тонуса нервов. То есть все физические параметры, позволяющие определить кондицию бойца. А компьютер, в который заложена подробнейшая трехмерная карта территории, на которой разворачиваются действия, с помощью системы спутниковой навигации четко позиционирует все подвижные и неподвижные объекты, распознает их по принципу «свой — чужой» и выбирает лучший вариант действий для снабженного чипом солдата.

Профессор прокашлялся и с явным удовольствием окинул взглядом притихшую аудиторию.

— Вы знаете, господа офицеры, это рассказывать обо всех процессах выходит слишком долго. А машина считает с такой скоростью, которая попросту недоступна человеческому мозгу. За счет быстрого анализа и получается потрясающий выигрыш по времени реакции бойца: компьютер послал на чип импульс — солдат тут же среагировал, еще сам не понимая, зачем он это делает.

— Господи, — вырвалось у Иволгина, — чип его что, за ухо дергает?

— Все проще, — снисходительно улыбнулся ученый. — Принцип воздействия основан на реакциях одного из самых мощных мозговых центров человека — центра удовольствия. Для пущей скорости реакции — никаких вариантов, только «да — нет», «нравится — не нравится». Центр или активируется, или угнетается. И реакция объекта будет именно такой, какая нужна компьютеру. Я сейчас вам кое-что продемонстрирую.

Из-за телевизора Виктор Сергеевич вытащил небольшую клетку, в которой сидела маленькая обезьянка. Увидев, внимание скольких людей привлекла ее скромная персона, макака забеспокоилась и отчаянно заверещала. А профессор тем временем вынул из кармана банан, неторопливо очистил кожуру и, отломив кусочек, протянул его обезьянке через прутья клетки. Визг оборвался на полутоне — схватив плод своими маленькими цепкими пальчиками, обезьянка с видимым удовольствием в мгновение ока прикончила лакомство.

— Как видите, Чита любит бананы. Тем более что и проголодалась порядочно, пока мы с вами за боем наблюдали, — довольно заключил Беляев. Затем подошел к ноутбуку, быстро пробежал пальцами по клавишам. — Но за ухом у нашей подопечной точно такой же чип, как у бойцов, которых мы сегодня видели. А я только что попросил компьютер передать Чите, что бананы она больше не любит.

Он вернулся к клетке и протянул обезьянке банан. Чита схватила протянутый ей плод, покрутила, принюхалась и… бросила его на пол клетки, что-то яростно прокричав Беляеву.

— Ничего удивительного не произошло, — театрально развел руками ученый, — Чита просто выполнила команду. Природа! Если что-то причиняет боль, мы этого избегаем, выбирая то, что нам приятно. Подобрав ключ, мы имеем полную возможность управлять чувствами объекта, а корректируя их — психикой и поведением. Чего бы ни хотел человек, о чем бы он ни думал и что бы ни планировал, с помощью нашего чипа и компьютера мы сможем с легкостью им управлять. И заметьте — это не гипноз, не внушение, не кодировка. Здесь нет никаких отвлекающих моментов типа «сильная воля — слабая воля», что могло бы помешать постановке задачи. Объект управляется без вариантов, сам того не осознавая.

Беляев перевел дыхание и, будто желая окончательно сразить собравшихся, чуть ли не с пафосом закончил:

— Прошу учесть, что подразделение в бою — это совокупность объектов. А совокупность управляемых объектов означает, что работа ведется как минимум на двух уровнях — программа действий подбирается как для каждого бойца в отдельности, так и для всего подразделения в целом. А значит, при всех прочих равных условиях такая боевая единица получает неоспоримое преимущество. Ведь солдаты, оснащенные чипами, поступают так, как нужно оператору, абсолютно этого не сознавая — им кажется, что они сами принимают решения. Отсюда — страсть, азарт боя, способность к самопожертвованию ради общей цели. Но эту самую цель, в принципе, вполне может срежиссировать оператор, исходя из своих тактических предпочтений.

Ученый замолчал, и в палатке повисла полная тишина — все рассказанное и показанное казалось таким ошеломляющим, что никто и не знал, как на это все реагировать. Фантастика? Прорыв? Технологии XXI века?

— Спасибо товарищу ученому, — нарушил тишину Иволгин, — мы его внимательно выслушали, посмотрели на действие системы в полевых условиях. Теперь, товарищи офицеры, прошу высказаться.