– Чего вы хотите от меня? – спросил Мейсон.

– Раздобыть письмо! – выпалила Сара Энзел.

Мейсон никак не ожидал такой просьбы и невольно улыбнулся:

– Боюсь, тут я вам не смогу помочь.

– Почему?

– Я не могу выкрасть письмо.

– Оно содержит клеветнические обвинения.

– И все же при жизни мистера Дейвенпорта письмо является егособственностью.

– Ну а после его смерти?

– Несомненно, он оставил указания отправить его в полицию.

– Надо учитывать, – продолжала Сара Энзел, – все, что у негоимеется, является общим достоянием. Решительно все приобретено на средстваМирны, уж не говоря о стараниях Эда Дейвенпорта изо всех сил запутать финансовыедела, чтобы даже самый опытный бухгалтер не смог определить, откуда взятыденьги.

Мейсон не скрывал заинтересованности.

– Допустим на мгновение, он на самом деле умирает. В такомслучае Мирна автоматически становится владелицей всего состояния, не так ли? –с вызовом спросила Сара Энзел.

– Возможно, – осторожно согласился адвокат.

– В таком случае она имеет право и на это письмо.

– Продолжайте, – улыбнулся адвокат.

– Я не считаю справедливым допустить, чтобы подобное письмопопало в руки полиции или окружного прокурора до того, как Мирна ознакомится сего содержанием.

– Конечно, – раздумывая, произнес адвокат, – многое зависитот того, как написано письмо. Или, скорее, кому адресовано: непосредственнополиции, чтобы та его вскрыла в случае его смерти, или же его секретарю суказанием отправить содержимое окружному прокурору опять-таки в случае егосмерти.

– С точки зрения закона тут имеется разница?

– Возможно, однако я не в состоянии незамедлительновысказать свое мнение.

Сара Энзел резко поднялась с кресла:

– Дай-ка мне ключ, Мирна.

Мирна молча разжала руку в перчатке и отдала Саре ключ. Та всвою очередь подошла к письменному столу и положила ключ на стекло передадвокатом.

– Что это? – спросил Мейсон.

– Ключ от офиса в Парадайзе.

– И зачем он мне нужен?

– В случае, если Эд Дейвенпорт на самом деле умрет, мыхотим, чтобы вы разыскали это письмо.

– Имеется ли хотя бы крупица правды в обвинениях ЭдаДейвенпорта?

– Не глупите! Мирна и мухи не обидит. Она поехала тудапомочь Хорти. Они вдвоем трудились не покладая рук. Хорти умерла просто отпереутомления, у нее ослаб организм.

– А мистер Делано?

– Он болел много месяцев подряд, фактически медленно умирал.Врачи сказали, он протянет максимум шесть месяцев, а он прожил вдвое больше. Иесли бы не смерть Хорти, он бы еще протянул. Ее кончина подломила Уильямаокончательно.

– Тогда почему бы не согласиться с тем, чтобы письмодоставили адресату? – спросил Мейсон. – Если его обвинения абсурдны, самоепростое – все объяснить полиции.

Женщины обменялись взглядами, значение которых Мейсон понятьне сумел.

– Ну? – спросил он.

– Ситуация не так проста, – призналась Сара Энзел. – Имеютсякое-какие осложняющие факторы.

– Как понять?

– Кто-то звонил в управление по делам насильственныхсмертей. Знаете, один из этих анонимных звонков. Говоривший посоветовалпроверить смерть Гортензии Пакстон. Разумеется, звонил кто-то из подручных Эда,если не он сам, но это может причинить неприятности.

Мейсон задумался.

– Мирна – жена Эда Дейвенпорта, – сказал он. – В том случае,если он обвинит жену в отравлении мисс Пакстон, он же рискует потерять деньги,унаследованные его женой, которые, как я понял, он тратит в собственныхинтересах. Вы об этом подумали?

– Да. А вот Эд – нет. Он не думает. Он реагирует. В егопоступках отсутствует логика. Зачем бы ему писать такое дурацкое письмо, вособенности когда он знает, что может умереть в любой момент?

Мейсон предположил:

– Возможно, он психопат?

– Однозначно, с вывихом. Никто не может предположить, как онпоступит. Он может убить нас обеих. Зная о нашей поездке к вам, непременно бытак и сделал.

Мейсон наконец принял решение:

– Хорошо, я согласен. Если Эд Дейвенпорт умрет, я постараюсьвыяснить содержание письма. Если оно мне покажется творением психопата, язаймусь вашим делом и передам письмо миссис Дейвенпорт. Однако если в данномделе имеется что-то подозрительное, я сам вручу письмо полиции, но так, чтобывсе закончилось ко всеобщему удовлетворению.

– Если бы вы только знали Эда Дейвенпорта, – сказала СараЭнзел, – вы бы не сомневались в обоснованности нашей тревоги. Он эгоистичныйневрастеник, с головой ушедший в собственные аферы, желания, ощущения, но привсем этом ему не откажешь ни в проницательности, ни в изобретательности.

– Вы не очень давно познакомились с мистером Дейвенпортом, –заметил Мейсон.

– Мы знакомы достаточно долго, – фыркнула женщина. – Я многоразговаривала с Мирной, да и сама не вчера родилась на свет.

Мейсон снова задумался, затем повернулся к Делле Стрит:

– Делла, продиктуй письмо, которое Мирна Дейвенпорт должнаподписать, уполномочивающее меня представлять ее интересы во всех вопросах,касающихся ее семейных отношений, имущественных прав, а также предпринимать помоему усмотрению действия для охраны ее прав. В случае смерти ее мужа, а, поимеющимся данным, он тяжело болен, я должен представлять миссис Дейвенпорт ввопросах ее состояния. Я должен действовать от ее имени и в ее интересах. –Мейсон посмотрел на Мирну Дейвенпорт: – Вы согласны написать и подписать такоеписьмо?

Ответила, разумеется, Сара Энзел:

– Можете не сомневаться, да!

Однако адвокат продолжал смотреть на Мирну. Наконец тавзглянула ему в глаза и тихо сказала:

– Конечно, мистер Мейсон. Муж больше меня не любит. Егоинтересуют только мои деньги, которые он ворует у меня. В данный момент онстремится так запутать финансовую отчетность, чтобы стало невозможноразобраться, сколько принадлежит фактически мне, а сколько – ему.

– Так чего же мы ждем? – спросила Сара Энзел, взглянув начасы.

Перри Мейсон взглядом попросил Деллу немедленно напечататьписьмо.

В начале четвертого того же дня телефонистка на коммутатореМейсона позвонила Делле Стрит и сообщила: адвоката вызывают из Крэмптона повопросу величайшей важности.