Рамон крепко обнял ее, его губы прильнули к ее губам, и она ощутила жаркое дыхание на своем лице. Пряный аромат чистого мужского тела ударил ей в нос, и тепло заполнило каждый уголок ее тела.

Будучи не в состоянии контролировать себя, Эстрелла поцеловала Рамона в ответ. Ее рот чуть приоткрылся, неторопливые губы отвечали, соблазняли, приглашали к чувственной ласке.

Ее руки двигались вверх, скользя по его шее, затем зарылись в его шелковых темных волосах.

— Рамон…

Она произнесла его имя как во сне.

— Рамон, — вздохнула Эстрелла снова и почувствовала, как он снова прильнул к ее губам.

Эстрелла Медрано не могла устоять перед его очарованием, она прижалась к нему и почувствовала, что Рамон хочет больше, чем просто поцелуя.

Резкий, бессвязный звук, который он издал в ответ, подействовал на ее уже разгоряченные чувства, как самый мощный допинг.

Пальцы Эстреллы запутались в темных прядях волос Рамона, притягивая его голову еще ближе.

Рамон быстро повел Эстреллу назад, пока они не уперлись в стену. Она должна была бы почувствовать себя в ловушке, но испытывала нечто противоположное, волна радости охватила ее.

Эстрелла хотела этого жара, этой силы. Ее переполняло желание. Ей хотелось все больше и больше этих диких и пьянящих ощущений, от которых кружилась голова.

Она страстно желала, чтобы Рамон целовал ее, прикасался к ней. Чтобы его пальцы нежно ласкали ей грудь. Тихий стон сорвался с ее губ.

Внезапно, будто тень пробежала по лицу Рамона. Он замер и пристально посмотрел ей в глаза.

И этот стальной пристальный взгляд буквально прожег ее. Эстрелла почувствовала резкий шок, падение с головокружительных высот страсти в холодную реальность. То, как сейчас смотрел на нее Рамон, было очень далеко от взгляда любящего человека. Она попыталась спрятать свою растерянность под маской полного безразличия, но вряд ли это у нее получилось.

— Матерь Божья, — выдохнул Рамон.

Он тоже пытался собраться с мыслями, смутно осознавая реальность сквозь туман сексуальных фантазий и острого желания. Он был растерян и потрясен той дикой и неконтролируемой страстью, которая внезапно возникла между ними.

Внезапно, но не неожиданно. Рамон мечтал об этом с того самого момента, как сеньорита Медрано вошла в комнату.

Он хотел эту женщину. И просто не устоял перед желанием поцеловать ее.

Но Рамон Дарио совершенно не ожидал ответного поцелуя от Эстреллы. Он думал, что целовать ее — это все равно, что целовать холодную кирпичную стену.

Вместо этого в его руках оказался настоящий огонь. Она зажглась, как фейерверк, как молния. И он сразу потерял контроль над собой. Он не знал, где находится, и не понимал, кто он. Все его существо было сконцентрировано на одном желании: он хотел эту женщину. Все его чувства кричали о желании обладать ею. Никогда еще он не испытывал такой страсти. Еще секунда и он сорвал бы с нее одежду, бросил на пол и отдался желаниям своего изголодавшегося по любви тела.

Только стон Эстреллы вернул Рамона в реальность, напомнив ему, кто он и где находится. Как будто что-то стукнуло его по голове, заставив оторваться от ее губ. И теперь он отчаянно пытался вернуть контроль над своими чувствами.

— Ну и как вам это? — начал он, нарочито растягивая слова, чтобы скрыть волну страсти, которая накрыла его с головой.

— О чем вы? — изобразила недоумение Эстрелла.

— «Разговор закончен», — повторил он ее слова, которые, казалось, были произнесены целую вечность назад, а на самом деле всего пару горячих, невероятных минут. — «Встреча закончена». О, моя дорогая донна Эстрелла, это так вы провожаете своих деловых партнеров — поцелуем?

— Я… — Эстрелла открыла рот, чтобы ответить ему, но потеряла контроль над своим голосом. — Не я целовала вас, — справилась она с волнением, в конце концов. — Насколько я помню, это вы поцеловали меня. И мы совсем не партнеры, ни деловые, ни какие-либо другие.

— Конечно, нет. Но насколько я помню, вы совсем не сопротивлялись, скорее наоборот.

Пристально глядя в ее огромные, удивленные глаза, он улыбнулся, припоминая детали их поцелуя.

— «Я не выйду за вас замуж, даже если моя жизнь будет зависеть от этого», — повторил он, наблюдая за ее смущением. — Вы, возможно, не выйдете за меня замуж, донна Медрано, но я могу поспорить, что если попрошу вас лечь со мной в постель, вы окажетесь там в мгновение ока.

Она уже было открыла рот, чтобы возразить ему. Но Рамон быстро прервал ее.

— Вот только боюсь, я вынужден буду вам отказать. Единственная вещь, которой меня научил ваш поцелуй — это то, что я был прав. Любая сделка с вами обойдется мне слишком дорого. И, честно говоря, я не думаю, что вы этого стоите.

Рамон повернулся и пошел к двери, моля бога, чтобы Эстрелла поймалась на его удочку. Он не собирался оборачиваться, не собирался давать ей шанс даже поспорить с ним. Потому что не был уверен, что сможет убедить ее, если заговорит снова.

Черт возьми, он не мог убедить даже себя.

Если Эстрелла скажет, хотя бы одно слово одобрения, если позовет его, попросит вернуться, он сделает это. Он слишком сильно хотел ее. Он был возбужден до сих пор, и его тело требовало удовлетворения.

Если он остановится, то обязательно обернется. А если обернется, то увидит ее. И тогда Эстрелла поймет, в каком он находится состоянии. А он увидит ее лицо, припухшие, раскрасневшиеся от поцелуев губы, черные волосы, спутанные и взъерошенные, и не сможет уйти. И тогда продолжится то, что было, и уже ничто не сможет его остановить. Даже если сам Альфредо войдет в комнату.

Он заставлял себя двигаться. Надо ставить одну ногу перед другой, не торопиться, не спешить, просто идти. Он боролся с искушением захлопнуть за собой дверь, чтобы спастись от глаз донны Медрано, которая наблюдала, как он уходит. И все время, пока он шел по длинному коридору, он чувствовал, как пристально она смотрит на него, прожигает взглядом его напряженную спину и ждет, когда он дойдет до лестницы.

И когда Рамон уже повернул к ступенькам, он услышал ее голос. Она кричала ему вслед:

— Я никогда не захочу стать вашей женой, даже если моя жизнь будет зависеть от этого, сеньop Дарио! И это мое окончательное решение. И вам придется сделать нечто большее, чем просто поцеловать меня, чтобы заставить передумать.

— Тогда, значит, мы хоть в чем-то согласны.

Интересно, кого она пытается обмануть, спросила себя Эстрелла, наблюдая, как Рамон беспечно махнул ей рукой, перед тем как пропал из ее поля зрения. Если бы он обернулся, то понял бы, что ее слова были абсолютной ложью. Он бы увидел, как Эстрелла смотрит на него, как ловит каждое его движение, будучи не в силах отвести взгляда. Она была уверена, что Рамон заметит сухость ее губ, румянец на щеках и поймет, что это неконтролируемый ответ на его недавние страстные поцелуи.