— Миша, Миша, выслушай меня! Ты можешь меня забыть, не возвращать на работу, но Боря… Он не виноват…

— Он сам признался, — неохотно выдавил Михаил, но и по лицу, и по голосу было понятно, что он не хочет с ней говорить и крайне расстроен этой встречей.

— Миша, я не знаю, почему он так сделал! Но это не он! Он со мной был! Со мной в ту ночь…

Высоковский резко отдернул ее руки, которые хватко вцепились в его кофту, и колюче посмотрел на нее. Я даже не могла подумать, что он так умеет смотреть.

— Может, и ты была с ними?

Секретарша побледнела:

— Я? Да что ты…

Миша прошел через турникет, я поскакала вслед, размышляя над услышанным. В лифте повисла напряженная пауза. Я не верила, что Михаил всерьез решил, что Ефимов был заказчиком убийства его брата. Мы же сами слышали, как тот негодовал, он искренне хотел, чтобы Пашка был жив. Зачем он тогда сознался в убийстве? Выгораживал кого-то? Я хотела было открыть рот, чтобы спросить, но мы уже приехали на наш этаж. Высоковкий молнией понесся к своему кабинету, я завернула в свой. Начальник с обеда не пришел, поэтому у меня была возможность перекусить кофе с печеньками, а дальше надо было разгребать залежи необработанных документов.

Около четырех ко мне спустилась Алина. Она влетела как ураган:

— Вика, я так рада за вас! И кто только пустил эти неверные слухи?!

— Про Высоковских всегда ходят неверные слухи. Я вообще сомневаюсь, что здесь кто-то знает правду про них и какая вообще на самом деле эта семья.

Алина присела на маленький диванчик и, смеясь, заметила:

— Что верно, то верно.

И тут меня осенило. Я встала, чтобы налить Алине кофе, и спросила:

— А скажи, почему секретарша Ефимова не работает?

— Мне два кубика сахара, — заметила Алина. — Ну, во-первых, она участвовала во многих незаконных махинациях. Странно, что Высоковские вообще не посадили ее и она отделалась только штрафом и увольнением по собственному желанию. А во-вторых, она публично чуть не отравила его на той неделе, когда пришла на юбилей нашей организации.

— Это как? Прямо при всех?

— Нет, конечно! — Алина отпила кофе и, подумав, продолжила: — Все сотрудники знают, что Миша не пьет вообще. На всех посиделках он пьет морс из винного бокала. Ну, это чтобы у партнеров вопросов не возникало. С ним ходит его человек как официант и подает ему бокал с морсом. В этот раз официант поставил поднос на столик и отошел. А Тася воспользовалась моментом и поднесла этот поднос Высоковскому, стала его умолять, чтобы он вытащил Бориса Ефимова, а потом угрожать ему, мол, его убьют в любом случае, а он так и останется сволочью и кретином. И тогда подошла Настя из бухгалтерии, взяла бокал с морсом, думая, что это вино, и выпила его. Что было, когда она на их глазах упала! Ее еле откачали. А потом долго шло разбирательство, кто мог хотеть Мишу отравить. Официант-то наш, проверенный не раз. А в связи с тем, что Тася угрожала и она же бокал Мише поднесла, на нее подозрение и упало.

— Сомневаюсь, что это она… — вслух сказала я.

— Так все и уверены, что это не она. Но тогда кто? На корпоратив могли попасть только свои и по пропуску. И знаешь, ужасно работать, находясь рядом с убийцей…

Алина встала, дав этим понять, что не хочет больше на эту тему говорить. Но у меня назрел еще вопрос:

— Миша не посадил ее за покушение?

— Нет, он слишком добрый. Вот я бы на его месте посадила ее… Хотя бы на время. Она же его все эти годы обворовывала! Ладно, мне пора работать. Я тебе на стол положила документы. Отдашь начальнику.

Теперь мне стало ясно, почему Высоковский не захотел с секретаршей Ефимова говорить. Какой бы она вредной и неприятной женщиной ни была, чутье мое подсказывало, что травить бы она Михаила не стала. И мне почему-то очень захотелось с этой Тасей встретиться и поговорить. Только вот я понятия не имела, как к ней подойти. Не могла же я ей сказать, что как только ее увидела, сразу поняла, какие она и ее Бандик чистые и пушистые, прямо ангелы небесные. Смешно же! Да она вообще меня, наверное, в лицо не помнит.

Доделав часть работ, которую сама сегодня себе назначила, я стала собираться. Посмотрев еще раз в зеркало на свое отражение, я все же решила, что не так уж я и страшна, как меня малюет мой начальник, вполне приличный вид. И Маша очень здорово подобрала мне макияж, я даже стала выглядеть как звезда экрана, и укладка хорошо держалась. Маша права, если покупать качественные и проверенные марки, то и сама будешь выглядеть качественно.

— Ты права, Владимир Львович любит преувеличивать. Ты хорошо выглядишь. — В дверях стоял одетый Михаил. — Ты долго собираешься.

Черт! Я совсем забыла, что мы едем на тренировку.

— С сегодняшнего дня твоя работа в офисе до трех, потом ты в моем распоряжении, — продолжал он.

— Стало быть, и ты работаешь до трех?

Миша наклонился к моему плечу, и по мне пронеслись мурашки.

— Да, я тоже работаю до трех, потом возможны переговоры и совещания, где ты будешь с Тимуром сопровождать меня.

Я слушала его тихий голос, замерев. Повисла небольшая, но такая тягостная пауза… Я взглянула в зеркало на себя. Ну да, у меня на лице написано, что я от его голоса замираю! И тут я увидела улыбающееся отражение Михаила. Фыркнув на себя, я вышла из кабинета.

В машине Миша молчал, а я все думала, не из-за покушения ли он решил меня нанять. Уж если его правая рука, официант, за ним не уследил, то становится понятно, почему он столько не звонил и вдруг меня ни с того ни с сего вызвал на работу. Опять стало обидно. Опять я почувствовала горькое разочарование, и мне прямо сейчас захотелось ему вмазать хорошенько и уйти. Но потом мне за него стало страшно. Если убийца Павла вне подозрения и гуляет на свободе, да еще было покушение на Мишу… Я не могу его оставить одного.

— Завтра после тренировки поедем к тебе за вещами.

— Хорошо.

В красивом бизнес-центре нас встретила спортивная девушка. У нее было естественное лицо, совсем незнающее косметики, и спортивная фигура. Она и была нашим тренером. Потом появился доктор лет сорока. Его я узнала, ведь он меня так трепетно лечил. Тогда я думала, что это из-за того, что он знал мою историю и не верил, что это я перестреляла всех парней. Осмотрев меня, они с девушкой долго согласовывали порядок моих тренировок. Потом начались часы моего мучения…

Тренерша обучала меня дракам! Хотя папа показывал мне некоторые приемы, на ней они не срабатывали. Девушка, которую, кстати, звали Натали, ругала меня за безразличие и пассивность. Получив от тренера немалую дозу синяков и ушибов, я пошла ней к парню, который проанализировал мой уровень стрельбы. И в конце, когда появился Высоковский после своей тренировки, ему вынесли вердикт, что я только стрелять умею, а уровень самозащиты у меня ниже среднего. Ну, это я и без них могла сказать! Могли бы меня не мучить, а просто спросить!