Была создана организация «Щит и меч», которая заняласьпоисками нужных аналитиков и исполнителей. Чтобы получить доступ к агентурнымсведениям в других странах, нужны были деньги. За определенное вознаграждениеудалось найти осведомителей и на другой стороне. Собственно, в этом всегда былопреимущество советской разведки. Кроме денег были и моральные принципы, которыеявлялись приоритетными для советских разведчиков.

Организация начала свою деятельность несколько лет назад, иуже в начале шестого года было принято решение о проведении операций поликвидации агентов, когда-то перебежавших на сторону врага. Были задействованытри группы ликвидаторов. В Западную Европу был послан Фармацевт, опытныйпрофессионал, оставшийся еще с прежних времен. Он всегда работал один, непозволяя никому находиться рядом с ним. В Америку послали двоих ликвидаторов,работавших под видом семейной пары. И, наконец, в южных странах под видомканадского бизнесмена Модлинга и его секретаря работали еще двое ликвидаторов.

Одного предателя вычислили в самой Москве. Им оказалсябывший полковник внешней разведки Павел Слепцов, работавший в Швеции изавербованный французской разведкой. Слепцова ликвидировали, посчитав, что егосвязным был Караев. Однако после тщательной проверки выяснили, что Караев нипри чем. И тогда ему предложили вступить в организацию.

Вернувшись домой, он уже второй день обдумывал предложениеБольшакова, понимая, что пути назад у него не будет. К тому же ему требовалосьсъездить к вдове Павла Слепцова и объяснить ей, куда исчез ее муж. Это было труднеевсего. У обычных людей есть хотя бы могила, куда можно приходить, а у Павла неосталось даже такой памяти. Они уверяли его, что Павел был предателем, норассказать об этом Наталье он не мог. Нужно было придумать какую-нибудьисторию, но он не знал, что ему говорить. Его мучило сознание собственногобессилия. Караеву шел пятьдесят шестой год, он несколько лет назад закончилслужбу в ФСБ. Он получал хорошую пенсию, работал в службе безопасности нефятнойкомпании «ЛУКойл». Но предложение Большакова застало его врасплох.

Он посмотрел в окно. Кажется, начал накрапывать дождик. Онлюбил дождь. В его родном Баку редко шли дожди. Здесь частыми гостями былиштормовые ветры, которые продували город с разных сторон. Он хорошо помнилродной город, в котором прошли его детство и молодость. Потом он переехал вМоскву, учился в минской школе КГБ, работал в центральном аппарате Второгоглавного управления КГБ СССР, а затем в аппарате Федеральной службыбезопасности. Он женился, развелся, у него был уже взрослый сын. Одним словом,в Москве прошли последние тридцать лет его жизни с перерывами на командировки,когда он выезжал за границу.

Тимур надел куртку и вышел на улицу. Огляделся. Его машина«Вольво» была на штрафной, откуда ее нужно было давно забрать. Ее увез эвакуаторза стоянку в неположенном месте, но Караев не возражал. Более того, он сам былинциатором вызова «эвакуатора», понимая, что в противном случае его машинумогут сжечь или взорвать.

Он прошел два квартала, проверяя, нет ли за ним наблюдения.Ничего не обнаружил. Тогда он поднял руку, остановил машину и попросил отвезтиего на Сретенку, где была квартира Натальи Слепцовой. Они с мужем жили наБольшой Полянке, но это была квартира самого Павла, и Наталья бояласьвозвращаться туда одна. Ей было слишком тяжело снова оказаться в квартире, гдекаждая вещь напоминала ей исчезнувшего супруга. Караев подумал, что подобнаясмерть самая страшная. Когда родственники все время надеются найти своегоблизкого, гадая в страшных догадках, что именно с ним могло произойти, иоставляя в душе некую надежду на его фантастическое возвращение.

Выйдя из машины, он расплатился. Затем вошел в подъезд домаи поднялся на третий этаж, где раньше жила Наташа. Она была второй супругойПавла, и у обоих были уже взрослые дети. Он позвонил в дверь, ожидая, что емуоткроет либо сама Наталья, либо ее дочь. Но дверь открыла незнакомая женщина. Унее были необыкновенные глаза. Красивые, миндалевидные, какие обычно бывают уазиатских красавиц. Высокие скулы, прямой ровный нос, тонкие губы. Женщина былачуть выше среднего роста, подтянутая, стройная. На вид ей было лет сорок. Иличуть меньше. Волосы стянуты в пучок. Абсолютно точно, что он никогда ее невидел. Иначе бы запомнил это необычное лицо.

— Добрый вечер, — поздоровался Тимур.

— Здравствуйте. — Она внимательно осмотрела его и,кажется, осталась довольна увиденным. — Вы к кому?

— Мне нужна Наташа Слепцова, — сказалКараев, — я друг ее мужа.

— Вы, наверно, Тимур, — поняла женщина, —входите. Она мне о вас много рассказывала.

Она посторонилась, пропуская гостя в квартиру. На ней былотемное платье, которое выгодно оттеняло ее стройную фигуру. Он подумал, чтоникогда раньше не видел такой красивой женщины. У нее была длинная шея, какаябывает обычно у балерин, и стройные ноги. Возможно, что она раньшедействительно занималась балетом. Но почему он не видел раньше этой женщины вдоме Слепцовых?

Он прошел в комнату, где в кресле сидела Наталья. Занесколько дней после исчезновения мужа она постарела на несколько лет,превратившись в пожилую женщину с потухшим взглядом. Увидев Караева, онаприветливо ему кивнула:

— Здравствуй, Тимур, проходи и садись на диван. Япопрошу Элину приготовить нам кофе.

— Вас зовут Элина? — спросил он, обращаясь кженщине.

— Да, — кивнула она, выходя на кухню.

— Это моя подруга, — пояснила Наталья, — онаприехала из Санкт-Петербурга. Вернее, переехала. У нее там остались муж и ужевзрослый сын. Ему почти двадцать. Можешь себе представить? А она бросила все ипереехала сюда, чтобы заниматься делами своей фирмы. Вот такая безумнаяженщина. Решила поднимать свой московский филиал, как она говорит.

— Кто она по специальности? — заинтересовалсяКараев.

— Дизайнер, — пояснила Наталья, — онапрекрасно говорит на нескольких языках, большая умница, несколько лет прожила вИталии. Муж у нее специалист по итальянской живописи. Работал во Флоренции, иони там жили.

Элина внесла поднос с тремя чашками кофе. Расставила их настолике. Спросила, обращаясь к гостю:

— Вам с молоком?

— Нет, спасибо. — Он взял чашку кофе.

— У тебя нет никаких известий? — спросила Наташа.

— Н-нет. — Он чуть замешкался с ответом и уловилбыстрый и внимательный взгляд Элины.

— Не знаю, что мне делать, — растерянно сказалаНаташа, — я уже и в милицию заявление послала, и в прокуратуру. Ничегонет. Никто не знает, куда он мог пропасть.

Он угрюмо молчал. Лгать не хотелось, а сказать правду былоневозможно. И вообще, он не представлял, как нужно себя вести. Теперь он зналправду. Но знание правды было слишком тяжким испытанием. Как вообще вести себяв подобных случаях? Видеть, как вдова сходит с ума, и скрывать правду. Илисказать ей правду, чтобы она действительно сошла с ума?