Оставалось убедить таджиков, что деньги можно и нужнопотратить с пользой для себя, а не для истребляющих друг друга «юрчиков» и«вовчиков», как тогда называли себя обе стороны. Таиру пришлось несколько днейобрабатывать упрямых гостей. Один, молодой человек лет тридцати, сразу всепонял. Другой, мужчина лет пятидесяти, упрямо сопротивлялся. Он искреннесчитал, что народные деньги нужно тратить на нужды народа. Советская идеология«испортила» его так сильно, что переубедить этого упрямца не было никакой возможности.Таир предлагал помочь им перевести деньги в другие банки и получить убежищегде-нибудь в Европе, чтобы не возвращаться в охваченный пламенем гражданскойвойны Таджикистан.

При этом он получал «скромные» сорок процентов, а остальныешестьдесят оставлял своим партнерам. Но уговорить руководителя делегации ему неудавалось. Тогда он встретился с его молодым коллегой без свидетелей. Два раза.И обо всем договорился. В конце концов, если есть проблема, ее можно устранить.И получить нужный результат с гораздо меньшими затратами. Во время очередногоужина руководителю делегации стало плохо. И пока вызвали врачей, пока ониприехали, пока разбирались, несчастный умер у себя в номере.

Турки долго не отдавали тело погибшего, уверяя, что он былотравлен. Но второй член делегации, возмущаясь, доказывал, что отравиться ихруководитель мог только в местном ресторане. Через два месяца тело несчастногоотправили на родину. Никто так и не узнал, что Таир сумел достатьсильнодействующий яд, который и решил все проблемы. Деньги он перевел вголландский банк, откуда разбросал их по разным счетам. У него, правда,возникла мысль решить таким образом проблему и с молодым членом делегации. Нотот был очень осторожен и даже не пил воды в присутствии Хамидуллина. Пришлосьоставить ему четыре миллиона долларов. Впоследствии выяснилось, что Таир всесделал правильно. Этот молодой повеса, получивший деньги, даже не уехал изТурции. Он купил себе роскошный дом, устраивал загулы, проигрывал огромныесуммы в казино. В конце концов, из Душанбе прилетели еще двое суровых мужчин,которые решили все проблемы нового миллионера. Его нашли в собственном доме спростреленной головой. Дело можно было считать закрытым.

Таир Хамидуллин честно отработал на американцев. Он сдал имвсю агентурную сеть бывшей советской разведки на западном побережье Турции. Азаодно в Болгарии и в Греции, с которыми он также работал. Получив приказвернуться домой, он забрал свою жену, сел в машину и просто приехал к своемусвязному. В тот же день его отправили в Америку. Два года он терпеливо ждал,пока сумеет воспользоваться своими деньгами. Его жена, с которой он переехал вСША, довольно быстро его бросила и уехала обратно в Москву. Он ее незадерживал. В конце концов, если ей нравится быть нищей у себя на родине, тоона может вернуться к своим родителям в Казань.

Через два года ему назначили небольшую пенсию и предложиливыбрать место жительства. Когда ему объявили о сумме, полученной запредательство, он внутренне усмехнулся. На эти деньги можно было выжить, но нельзябыло жить. Он переехал в Сиэтл, где купил небольшой домик. В конце девяносточетвертого Таир Хамидуллин наконец стал свободным человеком, имеющим на счетахболее пяти с половиной миллионов долларов. Это было время взлета американскойэкономики. При Клинтоне она росла как на дрожжах, особенно акциитехнологических компаний. Основной враг в лице Советского Союза был повержен,стоимость нефти упала до восьми-девяти долларов за баррель, в государственномбюджете ежегодно рос огромный профицит, доллар укреплялся по отношению ко всемевропейским валютам.

Хамидуллин вспомнил все, чему его учили сначала в МГИМО, азатем в разведшколе. Он рискованно играл на бирже, покупал акции ведущихкомпаний, вкладывая деньги в новые технологии. Уже к девяносто шестому он имелболее двадцати миллионов долларов. Он даже послал своей бывшей жене десятьтысяч долларов, когда она позвонила ему, объявив о смерти своего отца. Таирженился, его супругой была американская гражданка и гречанка по происхождению,племянница одного из самых известных греческих меценатов в Америке. В девяностовосьмом Таир даже хотел приехать в Москву, но помешал дефолт. Казалось, всеидет прекрасно. Но пагубная страсть к игре не оставила его в покое. Первый разон сорвался в Атлантик-Сити, проиграв более миллиона долларов.

И с тех пор уже не мог остановиться. Он забросил свойбизнес, развелся со второй женой. Игра стала его всепоглощающей страстью, благоденег у него было достаточно. Он не всегда проигрывал, иногда даже выигрывал. Вдве тысячи третьем он выиграл в Лас-Вегасе более трехсот тысяч долларов. И этотолько утвердило его во мнении, что в казино можно выигрывать. Через месяц онпроиграл всю эту сумму плюс еще сто пятьдесят тысяч своих денег, новоспоминание о выигрыше было подтверждением его теории возможной победы в этойигре.

Теперь он часами просиживал за рулеткой или играл в покер,сидел у игральных автоматов, делал ставки на скачках. Постепенно деньгизаканчивались. К началу шестого года на его счетах уже было чуть меньше двухмиллионов долларов, лишь одна десятая того богатства, которым он владел ещешесть-семь лет назад. В этот день он отправился в свое любимое казино «Мираж»,чтобы снова попытать счастья. Ему казалось, что сегодня он сможет выиграть.Некое предчувствие чего-то необычного волновало Таира с самого утра. Он верил всвою интуицию, даже не подозревая, что этот день окажется последним днем егопустой жизни.

Генерал Большаков сидел в своем кабинете, когда раздалсязвонок мобильного телефона. Иван Сергеевич несколько озабоченно посмотрел нааппарат. Номер его телефона знали только несколько человек. Подумав немного, онвзглянул на телефон и только после пятого звонка взял наконец аппарат.

— Слушаю вас, — сдержанно сказал Большаков.

— Извините, что вас беспокою. — Он узнал знакомыйголос Давида Александровича. — Я хотел у вас узнать: как нам быть с этимполковником?

— Вы говорите о нашем знакомом, с которым явстречался? — уточнил Большаков. — Нужно немного подожать. Явнимательно прочел его досье. Он очень опытный аналитик. Но временами бывает несовсем управляемым. Нужно его немного направлять.

— Вы советуете нам подождать?

— Он пока размышляет, — напомнил Большаков, —и не будем его торопить.

— Мы еще не закончили проверку. — Все-таки ДавидАлександрович недолюбливал этого человека. — Вполне вероятно, что он могбыть тем самым связным…

— Не нужно по телефону, — перебил егоБольшаков, — я думаю, что он нам как раз подойдет.

— Вы же знаете, что все материалы по Скандинавии мыпроверяем особенно тщательно.

— Правильно делаете. Но у нас пока нет никаких фактовпротив нашего нового знакомого. Если не вспоминать его связи с исчезнувшимдругом.

— У них была не связь, а дружба.

— Тем более. Мы можем все проверить еще раз.