Придумав себе таким образом занятие, он еще часа с полтора шлялся по проспекту, заглядывая во все заведения подряд раскрывая у стойки меню, кривясь и удаляясь с независимым видом. Очень даже просто. И дурак он был, когда — месяца три назад, только-только приехав в столицу — с отвращением хлебал горький эспрессо ценой в половину всех его карманных денег потому лишь, что, посмотрев меню, постеснялся развернуться и уйти.

Возвращаться в общагу, если честно, не хотелось. Но было уже поздно, а Виктор назначил сбор завтра на восемь утра. Уже то, что они собирались так рано, на свежую голову, без пива и дешевого вина — только чай! — разительно отличало их встречи от банальных студенческих посиделок за полночь, вечного Женькиного кошмара. Но сегодня он ляжет спать вовремя, что бы ни думали по этому поводу сокамерники, двое мордатых четверокурсников, до сих пор с успехом отравлявших ему жизнь. Прежнюю жизнь.

Они как раз дожевывали домашние вареники из вчерашней посылки Толяна, слушая орущее на всю катушку свое любимое

«Радио-шлягер». Увидев соседа, гаденько хмыкнули: того явно ждал сюрприз. Женька сам удивился, насколько мало его это волнует. Прошел на кухню, сварил макароны, перемешал с остатками консервов, поел, вымыл посуду. Принял душ, почистил зубы и отправился спать.

Под одеялом обнаружился нераспечатанный презерватив. Четверокурсники оглушительно загыгыкали и подкрутили радио еще громче; странно, Женьке казалось, оно и так на максимуме. Он не чувствовал ни малейшего раздражения или злобы, обычно проистекавших от бессилия. Только брезгливое недоумение. Это ж надо: учиться на четвертом курсе — и быть до такой степени оторванными от настоящей жизни, развлекаясь всякой фигней?

Он поднял презерватив с кровати, мельком кивнул сокамерникам, спрятал в бумажник. Затем подошел к радиоприемнику, без единого слова выдернул из розетки шнур и тут же, на загаженном универсальном столе, кухонным ножом аккуратно отчекрыжил от провода вилку.

— Мне завтра рано вставать, — пояснил офигевшим Толяну и Костику. — А за кондом спасибо, кажется, неплохой.

Четверокурсники обалдело переглядывались. В принципе, ничто не мешало Костику, владельцу приемника, кинуться на сокамерника с матерным взрывом и даже с тем же ножом наперевес. А раз уж непонятный ступор сорвал мгновенную реакцию, придумать и осуществить какую-нибудь подляну, пока он, мозгляк и малолетка, будет спать.

Но Женька не боялся. Ни капельки. Повернулся на бок, лицом к стене, и почти сразу же заснул при ярком свете, глянув мимоходом на часы.

Новая жизнь продолжалась уже двенадцать часов пятьдесят две минуты.

(за скобками)

Запела мобилка. Олег прервался, глянул на определитель номера. Звонили из банка, и было совершенно очевидно: это Дагмар, никаких вопросов, связанных с финансовыми операциями, у нее нет, но она надеется, что я подумаю… Сам виноват. Нечего было сбрасывать ее вчерашний звонок — и на той неделе пару раз, — когда девочка честно пользовалась собственным мобильным. Можно, конечно, сбросить и сейчас, в чисто воспитательных целях, уличая наивную хитрость… а смысл?

— Я слушаю.

— Олег Валентинович, вас беспокоят из шестнадцатого отделения Бизнес-банка, — сказала Дагмар отчетливо и громко, для соседок по аквариуму. — Вы можете сейчас говорить?

В ее голосе дрогнула интонация неуверенной студентки, и Олег улыбнулся:

— Могу, но ведь удобнее будет вечером в «Колесе», правда?

— Как всегда? — ликующе уточнила Дагмар.

— Как всегда.

— Спасибо. Всего доброго. Извините за беспокойство.

Завершив звонок, глянул на часы в углу экрана: н-да.

Банк уже открылся, а я только-только начинаю пробежку. Так не пойдет, режим надо устаканить. Если ты сам распоряжаешься своим временем, это еще не повод допускать, чтобы время распоряжалось тобой. А оно может. Уж я-то знаю, как никто другой.

Он сунул мобилку в карман и побежал дальше вдоль извилистой линии на гальке, обозначающей прилив. Краем зрения заметил, что на пляже появились Йона с Ульфой — тоже сегодня что-то поздновато. Ульфа, как обычно, побежала исследовать, что новенького вынесло за ночь на берег море. Йона присел на свой любимый валун, предварительно застелив его сложенным вчетверо одеялом, раскурил трубку, налил из маленького термоса крышечку кофе. Поприветствовал Олега тестообразным жестом.

Олег помахал в ответ, развернулся, побежал в обратном направлении. Йона потрясающий старик. За все время их знакомства не задал ни одного вопроса, зато ни один из вопросов пришельца не оставил без ответа. А потому вписывался в оптимальную жизненную концепию гораздо лучше, чем, скажем, та же Дагмар.

Ульфа метнулась наперерез, взмахнув мохнатым хвостом, подбежала, ткнулась мягкой мордой выше колен. Олег потормошил ее за ушами. Йона раньше предостерегал его от подобных вольностей — все-таки сторожевая собака со всеми положенными инстинктами — но теперь перестал. Улыбался, покуривая трубку и попивая кофе. Старик был неприкрытым гедонистом. И философом.

Олег закончил пробежку, свернул к валуну, присел рядом. Йона традиционно жестом предложил кофе, Олег, как всегда, помотал головой. Указал на темную полосу над горизонтом:

— Погода портится?

— Возможно, даже снег пойдет, — отозвался старик. — Я говорил, зима еще начнется.

— В марте?

— Это не имеет значения. Зима может задержаться, но она должна прийти. Обязательно.

— А весна — нет?

— Весна — бонус. Подарок от компании. Посмотрим.

Море сегодня было сине-серым, свинцовым и неспокойно, подозрительно неподвижным. Только у берега, поодаль, на линии отлива, курчавились небольшие волны в сеточке пены. В ритмичном плеске звучала угрожающая нота, и Ульфа временами отрыкивалась, делая стойку и прижимая уши.

— Это правда насчет моря? — спросил Олег. — Будто оно наступает на берег… Вот за то время, Йона, что вы здесь живете, насколько оно приблизилось?

Старик потопал по гальке. Наклонился, поднял камешек, повертел, подбросил на ладони:

— Все это насыпали здесь лет сорок назад. Раньше были только скалы. И море подходило к ним вплотную, гораздо ближе, чем теперь.

— Зачем?

— Пытались сделать из нашего поселка курорт… бывают временами такие безумные проекты. Привозили самосвалами щебенку, насыпали пляж. Тогда еще много рыбы пропало, было что-то такое в этих камнях неправильное, вроде извести… А теперь море потихоньку возвращает свое. Смотрите, как обкатало, — Йона размахнулся и бросил камешек далеко, за линию прибоя, и он еще пару раз подпрыгнул на свинцовой воде. Ульфа рванулась было следом, но в нескольких метрах от воды притормозила, сгребая гальку всеми четырьмя лапами.

— Курорт? — удивился Олег. — Холодно же.

Йона пожал плечами: